| Андраник Торосович Озанян | ||||||||
| арм. Անդրանիկ Թորոսի Օզանյան | ||||||||
| Прозвище |
Андраник-Зоравар |
|||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата рождения | ||||||||
| Место рождения |
Шебинкарахисар, Османская империя (ныне Турция) |
|||||||
| Дата смерти |
31 августа 1927 (62 года) |
|||||||
| Место смерти | ||||||||
| Принадлежность | ||||||||
| Звание | ||||||||
| Сражения/войны | ||||||||
| Награды и премии |
|
|||||||
Андрани́к Торо́сович Озаня́н (арм. Անդրանիկ Թորոսի Օզանյան, 25 февраля 1865 — 31 августа 1927) — один из лидеров армянского национально-освободительного движения конца XIX — начала XX веков, национальный герой армянского народа. Национальный герой Болгарии[1]. Также известен как полководец Андраник (арм. Զորավար Անդրանիկ, Зоравар Андраник), Генерал Андраник (на Западе) и Андраник-паша (на Востоке). Генерал Русской Армии (1918 г.)[2].
Содержание |
Андраник Озанян родился в городе Шапин-Карахисар (Трапезундский вилайет Османской империи, ныне — провинция Гиресун, Турция).
С 1888 г. Андраник состоял в революционном кружке гнчакистов священника Назарета Кибаряна, с 1891 г. некоторое время был членом партии «Гнчак», а затем — партии «Дашнакцутюн», причём дважды прерывал свои отношения с нею (в 1907—1914 гг. и с 1917 г. — окончательно).
В конце 1880-х Андраник попал в тюрьму за нападение на турецкого полицейского. Совершив побег, он вскоре возвратился в Западную Армению, а затем занялся поставками оружия армянским гайдукам (фидаинам) через Крым и Закавказье. В это время он побывал во многих местах Закавказья, устанавливая контакты с видными деятелями армянского национально-освободительного движения. Пешком пройдя 400 км от Карса до Сасуна, зимой 1895 г. Андраник присоединился к гайдукам Ахпюра Сероба. Своей доблестью в боях против турецких правительственных войск и курдских вооружённых отрядов он быстро завоевал авторитет среди повстанцев[3], а после гибели Ахпюра Сероба в 1899 г. Андраник возглавил все армянские гайдуцкие (фидаинские) силы, действовавшие в Васпуракане и Сасуне (Западная Армения).[4]
Убийство Сероба организовал курдский ага Бшаре Халил, состоявший на турецкой службе, за что получил орден от султана Абдул-Гамида. Через 8 месяцев Андраник со своей дружиной настиг Халила, убил его и семнадцать курдов-телохранителей и в качестве трофея унёс с собой султанский орден. За это курды и даже турки начали называть Андраника «пашой», и он стал признанным лидером армянского национального движения[5].
В ноябре 1901 г. Андраник с 30 гайдуками был окружён в хорошо укреплённом монастыре Аракелоц (Св. Апостолов) в окрестностях города Муша. В осаде был задействован турецкий полк (6000 чел.) под командованием Ферих-паши и Али-паши[6]. На 24-й день, после длительных боев и долгих, но бесплодных переговоров, в которых пытались посредничать представители армянского духовенства и иностранные консулы, Андраник и его гайдуки ночью выбрались из монастыря и без потерь ушли от преследования по горам.
Известность Андранику принесло и участие в так называемой Сасунской самообороне 1904 г. Андраник, возглавив вооружённое восстание армянского населения Горного Сасуна, взял себе боевой псевдоним — Сасунский.
В 1904 г., после подавления турками Сасунской самообороны, Андраник покинул Западную Армению. Побывав в Иране, Баку и Тифлисе и восстановив контакты с лидерами армянского национального движения, он отправился в Европу — здесь во Франции, Швейцарии, Бельгии, Англии, Болгарии он занимался информационно-пропагандистской деятельностью в поддержку национально-освободительной борьбы армян Западной Армении.
В 1906 г. Андраник издал в Женеве (Швейцария) свои «Боевые инструкции» — наставления по ведению гайдуцкой борьбы.[7]
С 1907 г. — в Болгарии. Здесь Андраник установил контакты с членами революционной македонской организации, боровшейся за освобождение от османского ига. В 1907 г. на IV съезде партии «Дашнакцутюн» Андраник объявил о выходе из её рядов из-за несогласия с действиями руководства, направленными на налаживание сотрудничества с младотурками.[4]
В 1912 г., с началом войны Сербии, Греции, Болгарии и Черногории против Османской империи, Андраник и подпоручик Гарегин Нжде организовали из добровольцев-армян и представителей других национальностей отряд (270 чел.)[4][7], действовавший в составе македоно-одринской группы болгарских войск. Армянские воины проявили героизм[8] в боях за города Мастанли, Узун, Мерефте, Шаркёй и др. Андраник и его отряд участвовал в разгроме турецкого корпуса генерала Явера-Паши в декабре 1912 года у села Мергамлы на берегу реки Марицы в Беломорье.[9] За это сражение Андраник получил от болгарского правительства высшую государственную награду — «Золотой Крест за отвагу»; за своё участие в войне он также был награждён серебряными крестами III и IV степени, произведён в офицеры, ему было предоставлено болгарское гражданство и назначена пенсия.[10]
Добровольческий отряд был расформирован 28 мая 1913 г.
Первую мировую войну Андраник встретил в Болгарии, правительство которой, однако, склонялось к союзу с Германией против России, поэтому с последним русским кораблём Андраник покидает Болгарию и через Ялту, Туапсе, Поти добирается до Тифлиса, где 12 августа 1914 встречается с помощником главнокомандующего Кавказской армией генералом Мышлаевским и заявляет о готовности участвовать в возможной войне против Турции (Россия объявила Турции войну 2 ноября 1914).[11]
Богатый опыт боевых действий против турецких войск и доскональное знание специфики будущего театра военных действий оказываются востребованы русским командованием, и Андранику поручают сформировать и возглавить первую добровольческую армянскую дружину (отряд). Дружина, сформированная из армян, не имевших российского подданства, а также российских армян, не подлежавших призыву, впоследствии отличилась в составе русских войск Кавказской армии в боях за взятие Вана, Битлиса, Муша, в сражении при Дилмане (апрель 1915). Сам Андраник за личное мужество в боях в 1915—1916 гг. был награждён Георгиевской медалью IV степени, Георгиевскими крестами IV и III степени, орденами Св. Станислава II степени с мечами и Св. Владимира IV степени,[11], орденом Рыцаря Почетного легиона (Франция)[12], орденом Боевого Креста второй степени (Королевство Греции) и орденом Святого Григория Просветителя первой степени (Первопрестольный Святой Эчмиадзин).[13]
В марте 1916 г., после того как командующим Кавказской армии генералом Юденичем было принято решение переформировать армянские добровольческие формирования в стрелковые батальоны в составе русских частей, Андраник подал в отставку и покинул фронт.
В 1916—1917, находясь в Тифлисе, а затем на Северном Кавказе, Андраник организовывал помощь для армянских беженцев, принял участие в I съезде западных армян, организовал издание газеты «Айастан» (1917—1918), выступавшей за сплочение сил восточных и западных армян.[12][14]
Февральская революция 1917 г. вызвала хаос и брожение в войсках Кавказского фронта. Большинство противостоявших им турецких войск было отведено на юг, отражать удары британских войск в Палестине и Месопотамии. В течение 1917 года русская армия постепенно разлагалась, солдаты дезертировали, отправляясь по домам, и к концу года Кавказский фронт оказался развален полностью. К началу 1918 г. турецким силам в Закавказье фактически противостояли лишь несколько тысяч кавказских (в основном армянских) добровольцев под командой двухсот офицеров.
Ещё при Временном правительстве, к середине июля 1917 г., на Кавказском фронте по предложению армянских общественных организаций Санкт-Петербурга и Тифлиса было создано 6 армянских полков. К октябрю 1917 г. здесь действовали уже 2 армянские дивизии. 13 декабря 1917 года новый главнокомандующий Кавказским фронтом генерал-майор Лебединский образовал добровольческий армянский корпус, командующим которого был назначен генерал Фома Назарбеков (позднее — главнокомандующий вооружёнными силами Республики Армении), а начальником штаба — генерал Вышинский. По просьбе Армянского национального совета особым комиссаром при главнокомандующем Назарбекове был назначен Дро. Позднее в армянский корпус вошла также Западноармянская дивизия под командованием Андраника[15]. Его популярность среди солдат была так велика, что русским командованием ему было присвоено звание генерал-майора[16][17] и поручено командование дивизией.
Западноармянская дивизия состояла из трёх бригад:
Общая численность дивизии составила около 4 тыс. человек — среди них были не только армяне, но и русские солдаты и офицеры (в основном казаки), греки, ассирийцы, езиды.
В декабре 1917 года между русскими и турецкими войсками на Кавказском фронте было заключено перемирие. Это привело к массовому отходу русских войск на территорию России.
Как известно, Андраник резко осудил нападения кавказских татар (этноним азербайджанцев того времени) на уходящие с фронта русские части, произошедшие 8 января 1918 г. в районе станции Шамхор под Елизаветполем (Гянджой).[18]
В интервью корреспонденту газеты «Мшак» Андраник заявил:
«Кавказские народы должны относиться к русскому народу с пониманием, принимая во внимание, что от нашествия варваров их защищал русский солдат. Гянджинский инцидент наводит на грустные размышления. Нельзя так относиться к сынам России, проливавшим на протяжении трёх лет борьбы свою кровь в наших горах. Русский народ не должен повернуться спиной к традиционному курсу своих отцов, предать забвению пролитую его отцами и дедами кровь на Кавказских горах… На Кавказе должна быть сохранена общероссийская государственность…»[19]
В первой половине февраля 1918 года (по новому стилю) турецкие войска под командованием Мехмеда Вахиб-паши, воспользовавшись развалом Кавказского фронта и нарушив условия декабрьского (1917 г.) перемирия, развернули под предлогом необходимости защиты мусульманского населения крупномасштабное наступление на Эрзерумском, Ванском и Приморском направлениях, в первые же дни заняв Эрзинджан. Туркам противостоял фактически лишь добровольческий армянский корпус, состоявший из трёх дивизий неполного состава, который не оказал серьёзного сопротивления превосходящим силам турецкой армии.
Армянские войска, пытавшиеся защитить уходящих вместе с ними беженцев-армян, с огромными трудностями отступали из Эрзинджана к Эрзеруму, подвергаясь ударам преследовавших турецких войск и нападениям курдских конных отрядов. Отступление многотысячной толпы происходило в условиях страшной зимы и привело к большим жертвам среди армянских беженцев и войск. Страдания, которым подвергались эти люди, не могли не привести к актам мести в отношении мирного мусульманского населения — все селения мусульман на пути отступающих были сожжены или разрушены, население либо бежало, либо было уничтожено. Война превратилась в армяно-турецкую резню, в которой стороны не брали пленных и не соблюдали никаких правил ведения войны. 11 (24) февраля армянские войска и беженцы из Эрзинджана добрались до Эрзерума.
27 февраля (12 марта) началось отступление армянских войск и беженцев из Эрзерума. 2 (15) марта многотысячная отступающая толпа достигла Сарыкамыша. С падением Эрзерума турки фактически вернули контроль над всей Западной Арменией.
По Брестскому мирному договору, подписанному 3 марта 1918 года Советской Россией и Турцией, русские войска подлежали выводу из провинций Восточной Анатолии и округов Карс, Ардаган и Батум. Турецкие войска 14 апреля без боя вошли в Батум и стали продвигаться к Сухуму. 25 апреля пал Карс, 15 мая — Александрополь.
После провозглашения 28 мая 1918 г. Первой Армянской республики у военачальника сложились весьма непростые взаимоотношения с её руководителями. Андраник не признал мира, заключённого между турками и армянским правительством, — 4 июня в Батуми был заключён так называемый «Союз мира и дружбы» между турецким правительством и Арменией. По этому соглашению территория, подвластная дашнакскому правительству, ограничивалась Эриванским и Эчмиадзинским уездами, что составляло 12 тыс. км². Остальная территория Армении была захвачена турецкими войсками.
7 июля поступили сведения, что бакинские красные части перешли в наступление. Андраник счёл, что нашёл нового союзника — Советскую Россию. 14 июля он направил телеграмму Шаумяну, что Нахичеванский уезд «объявил себя неотъемлемой частью Советской Республики», и сам он со своим отрядом переходит в распоряжение и подчинение Центрального Российского правительства. 19 июля турки захватили Нахичевань и Джульфу. Андранику Сасунскому пришлось отступить в горы Зангезура.
30 октября 1918 г. представителями Антанты и Турции было подписано так называемое Мудросское перемирие, которое, в частности, предусматривало эвакуацию турецких войск из Закавказья и предоставление державам Антанты права оккупировать Баку и Батум.
Остатки турецких войск, однако, ещё долго находились на территории Карабаха, частично слившись с армией АДР. В конце ноября Андраник, обосновавшийся к этому времени в Зангезуре, выдвинулся против них со своим отрядом, который разгромил, по утверждению МВД АДР, до 150 мусульманских селений в Зангезуре и Карабахе; беженцы-мусульмане хлынули в Агдам[20]. Так в телеграмме Зангезурского уездного начальника № 185 от 11 декабря 1918 г. сообщалось, что отряд Андраника, воспользовавшись отводом мусульманских войск по требованию англо-французской делегации, напал на соседние мусульманские села: «Их зверски вырезывают без различия пола и возраста, издеваются над трупами, более двенадцати селений предали огню 9 декабря, 10 женщин в данное время находятся в плену у армян». В телеграмме гянджинского губернатора № 70 от 14 декабря 1918 г. сообщалось, что «отряд Андраника с местными армянами в Зангезуре напал на мусульманские села у Каландарасы, истребляет мусульман и зверствует».[21]
Часть армянских беженцев из Турции осталась в Зангезуре, тогда как многие другие были переселены в регионы Еревана и Даралагеза, где они заменили изгнанных мусульман с целью сделать этнически однородными ключевые регионы армянского государства.[22]
Армянское население Карабаха рассчитывало на то, что наступление отряда Андраника завершится объединением Карабаха с Арменией («Араратской республикой»), однако, не дойдя до Шуши, Андраник по требованию англичан повернул обратно, особым приказом предписав карабахцам «немедленно приостановить боевые действия против татар и турок»[23]. Армянский национальный совет Карабаха был восстановлен и вновь взял в свои руки управление регионом, хотя обстановка была далека от нормальной. В районе оставались азербайджанские и частично турецкие войска; грабежи, разбои и армяно-мусульманские столкновения продолжались[24]. Ситуацию осложняло огромное количество беженцев, которых, по оценке генерала Томсона, скопилось во всём Карабахе до 40 тысяч — 30 тыс. армян и 10 тыс. мусульман[25].
15 января 1919 г. было учреждено Карабахское генерал-губернаторство, и британское военное командование утвердило назначение Хосров-бека Султанова генерал-губернатором Карабаха и Зангезура[26], однако Армянский национальный совет Карабаха отказался с ним сотрудничать[27]. Со своей стороны, правительство Республики Армении назначило генерал-губернатором Карабаха и Зангезура капитана Арсена Шахмазяна, не признанного британскими военными властями, которые требовали его отзыва[28]. Временное соглашение между АДР и карабахскими армянами было подписано лишь в августе 1918 г., с уходом британских войск из региона.
В Зангезурском уезде азербайджанская администрация так и не была установлена, и власть сохранялась в руках Армянского национального совета, признававшего власть Республики Армении, с которым в своё время приходилось считаться и британским военным властям[29][30][31]. Как докладывал своему командованию в апреле 1919 г. английский полковник Таунсед, «Герусы управляются Шахмазяном и Армянским национальным советом, который организовал войска и провозгласил Эриванское правительство»[32]
На попытки британской военной миссии заставить Зангезур признать власть Азербайджана председатель армянского областного совета отвечал: «За весь период турко-азербайджанской авантюры Зангезур был самостоятельным. Союзное командование нашло это положение существующим. Всякое посягательство на нашу самостоятельность с чьей бы то ни было стороны есть нарушение статус-кво»[33]
Разочаровавшись в политике государств Антанты по отношению к Армении и не смирившись с дашнакским правительством, Андраник оставил Зангезур и через Базарчай — Даралагяз — Веди в апреле 1919 года прибыл со своим отрядом в Эчмиадзин. Здесь он распустил отряд, а сам через Тифлис уехал в эмиграцию.
После войны турецкое правительство разыскивало его как преступника и назначило награду за его голову. Находясь во Франции, а затем в Англии, Андраник разрабатывал планы оказания помощи армянам Киликии в их борьбе за независимость. С 1922 г. он перебрался в США, где продолжал оказывать содействие армянам диаспоры, организовывал пожертвования в пользу армянских беженцев и сирот.
Умер Генерал Андраник 31 августа 1927 г. в городе Чико (США). В январе 1928 г. его останки были перевезены в Париж и захоронены на кладбище «Пер-Лашез», а в 2000 году — перезахоронен в Ереване, на кладбище героев Ераблур.
Генерал Андраник был награждён высокими государственными наградами Болгарии (Орден «За храбрость»), Греции, России (Георгиевский крест и сабля, ордена Св. Станислава и Владимира), Франции (Орден Почётного легиона) и других стран.[12][34]
В нескольких странах (Армения[35], Франция[36]) именем Андраника названы площади, улицы, школы, магистраль Гюмри—Карс, станция метро в Ереване, установлены памятники и памятные доски.
С 1986 г. действует армянский общенациональный союз «Зоравар Андраник» (председатель — экс-чемпион мира по вольной борьбе Норайр Мушегян, заместитель — скульптор Тариел Акопян). Союз активно участвовал в ликвидации последствий Спитакского землетрясения 1988 года , в конфликте в Нагорном Карабахе.
Имя Андраника Озаняна носили или носят одна из группировок АСАЛА, один из отрядов самообороны[нейтральность?] Карабаха, спортивный клуб в Ливане, команда скаутов в Аргентине[37], крупнейший армянский интернет-клуб на Yahoo![38].
В Ереване действует музей Андраника (основатель — Ильич Бегларян)[39].
С 2010 года планируется установка памятника Андранику Озаняну в Лазаревском районе города Сочи[40]. 28 мая 2011 года в поселке Волконка (город Сочи) должно было состояться открытие памятника. Однако местные власти категорически воспрепятствовали открытию памятника и заявили, что армянам придется демонтировать памятник, иначе это будет сделано властями, причем, в этом случае он будет разрушен.[41]
«Характерной чертой деятельности Андраника было гуманное отношение к мирным жителям независимо от их этнической и религиозной принадлежности. Заботясь о безоружных жителях, генерал всегда проявлял завидную предусмотрительность». Х. Политидис, И. Зая и И. Артемов[42]
«Генерал Андраник стоит на самой вершине армянского героизма. Армяне всюду его встречают с ликованием. Они с большим вниманием и восхищением прислушиваются к каждому его слову. А ему, этому воину, который после крушения Царской России вёл неравные бои с турецкой армией, есть о чём говорить. Ныне его слова так же остры, как была остра его сабля». газета «Вашингтон Пост», дек. 1919 [42]
«Андраник для армянского народа не просто личность, а олицетворение мощной и непоколебимой идеи. Андраник больше всего был революционером… священной злостью восставшей земли». Аветис Агаронян[43]
«Он — армянский Робин Гуд, Гарибальди и Вашингтон в одном. Он идеальный патриот, о ком везде создаются баллады и имя которого воодушевляет петь песни о нём армянину — на работе, армянке — во время дел, или когда убаюкивает малыша». Мелвил Четерс («The Literary Digest», 1920)[44]
«Успехи русской армии у Ашнака, Вруш-Хорана, Ханика, Котура, Сарая, Молла-Гасана, Беленджика и Гаратели в значительной степени связаны с боевыми действиями 1-й армянской дружины, во главе которой всегда находился Андраник — храбрый, опытный начальник, прекрасно понимавший обстановку боя, он был всегда во главе дружины и пользовался большим авторитетом среди добровольцев. Дружина под начальством Андраника доблестно участвовала в бою под Муханджиком (Дильман) 15-18 апреля 1915 г., в котором Кавказ был спасён от вражеского нашествия». Генерал-лейтенант Чернозубов, Фёдор Григорьевич [42]
«Во главе добровольческого армянского отряда, сформированного в Софии, стоял Андраник, герой песни и легенды… Армяне ему подчиняются, турки его боятся, султанские войска преследуют его по пятам…
…Но душою отряда является Андраник. Он великолепен в своём темно-сером защитного цвета костюме, в высокой каракулевой шапке и ладных солдатских сапогах, из-за которых торчит плеть, символ неофициальной власти. С боку у него бинокль и браунинг, на груди — целый букет с надписью на ленте: „Свобода или смерть“, это — подношение армянок из комитета Красного Креста… „Я — не националист, — говорит он в объяснение своего похода, — я признаю только одну нацию: нацию угнетённых“». Лев Троцкий [45]
«Это был человек совершенно особенный, он отличался от всех, кого я встречал на Кавказе. В Андранике был какой-то магнетизм, притягивавший всех, и я с первой же минуты поддался его обаянию. Его войско было первое настоящее войско, которое я видел на Востоке. Не будет преувеличением, если скажу, что этот армянский полководец был самой трагической, героической и характерной фигурой из всех, порождённых мировой войной». Полковник Гибон [46]
«В лице Вас, приветствую настоящего народного героя…». Степан Шаумян [47]
«…Андраник завоевал себе славу легендарного народного героя.» Иван Баграмян [48]
«Имя Андраника было окружено ореолом славы… Среди бойцов он пользовался непререкаемым авторитетом… считался народным героем». Анастас Микоян [49]
"…Рождается новый термин, связанный с именем легендарного героя, — андраникизм, приобретающий не только исторический, но и геополитический и философский смысл. Впервые этот термин прозвучал в газете «Красная звезда» 6 июля 2002 г.: «Показ андраникизма как альтернативы идеологии мюридизма и ваххабизма представляет собой новый подход в создании целостной картины Кавказа как в его прошлом и настоящем, так и в будущем». Здесь главное: отношения между народами России и Кавказа должны строиться на их нерушимой дружбе, которая будет способствовать «преодолению всех трудностей сегодняшнего этапа исторического развития». Н. М. Северикова, кандидат философских наук, преподаватель МГУ им. Ломоносова [50]
«Андраник превратился в символ священной армянской освободительной борьбы…». Католикос Всех Армян Его Святейшество Вазген I [51]
По почину ли самих татар (кого-либо из их главарей), по указке ли из Тифлиса, прилегающему к линии железной дороги Тифлис—Баку татарскому населению дано было кем-то понять, что можно отняты оружие у проходящих с фронта русских воинских частей. (Широкие общественные круги связывают с Шамхорскими событиями имя грузина полковника князя Л. Магалова, стоявшего со своим татарским полком Дикой дивизии около города Елизаветполя, невдалеке от места избиения русских воинских частей. — Б. Б.). И вот, в течение нескольких дней на железнодорожных станциях в районе города Елизаветполя (в особенности у станции Шамхор, Далляр, Даль-Маметлы и др.) на проходившие воинские эшелоны произведен был, по преимуществу в ночное время, ряд нападений татарскими вооруженными бандами. Поезда обычно тем или иным путем останавливались (даже путем подготовленных заранее крушений) и сонные, ничего нет понимавшие солдаты расстреливались и ограблялись. В то же время следующие эшелоны, ничего не знавшие о том, что происходит впереди, продвигались вперед и с ними проделывалось то же самое. Так продолжалось несколько дней, пока, наконец, об учиненных татарами зверствах не дошла весть по линии в сторону к фронту. Эвакуировавшиеся с фронта части хотели было изменить направление и пробиваться через Тифлис на Батум, но их не допустили в сторону к Тифлису бронепоезда, охранявшие этот участок пути.
On the Armenian side, many of the key perpetrators were the former leaders of the volunteer battalions and Turkish-Armenian 'self-defense' operations. From mid-1918, Andranik was prominent in the destruction of Muslim settlements during the purging of the Armenian-Azeri border region of Zangezur. Hovannisian describes his actions as the beginning of the process of 'transforming Zangezur into a solidly Armenian land'. Alexandr Khatisian, one-time Prime minister of Armenia, used similar language, averring that 'it was not the will of the diplomats which was to bring about homogeneous populations in this or that region, but through the course of elemental behaviour'. Andranik was stopped from expanding this policy into Karabakh by the local British commander, who had his own distinct political agenda.
Andranik brought with him 30,000 Armenian refugees, mostly from eastern Anatolia, particularly Mush and Bitlis, where, under the protection of fedayee forces lead by Ruben Ter Minassian, they had managed to resist the Turkish assault and escape to the Caucasus. Some refugees stayed in Zangezur, but Ter Minassian, a former member of the Armenian national council, ordered the transfer of many of them to the Erivan and Daralgiaz regions, where they replaced evicted Muslims in a move to ethnically homogenize key areas of the Armenian state. One of the fedayees accurately described this as ethnic cleansing, and the parallels to the settlement of muhajirs at Armenian expense in the late Ottoman empire are obvious.
Озанян, Андраник Торосович.
