«4 месяца, 3 недели и 2 дня» (рум. 4 luni, 3 săptămâni şi 2 zile) — румынский художественный фильм 2007 года, поставленный режиссёром Кристианом Мунджиу. Фильм рисует один день из жизни двух университетских подруг в Румынии времён Чаушеску (1987 год). Одна из девушек на 2-й день 3-й недели 4-го месяца своей беременности пытается сделать нелегальный аборт, однако в центре фильма оказывается не сам этот акт, а тихое самопожертвование её подруги. Фильм стал лауреатом премии «Золотая пальмовая ветвь» 60-го Каннского кинофестиваля.

Сюжет

Действие фильма происходит в 1987, в последние годы правления Николае Чаушеску и представляет типичную ситуацию в Румынии тех лет. Главные героини — две университетские подруги, приехавшие в Бухарест из провинции и живущие в общежитии одного из политехнических вузов столицы. Одна из них — Гэбица Дрэгуц, забеременев, решается на нелегальный аборт, поскольку аборты в Румынии были запрещены. Из-за затягивания с прерыванием беременности, нехватки денег и своей безалаберности, Гэбица соглашется сделать аборт у практически случайного человека с обманчиво забавным именем Бебе. Её подруге приходится компенсировать нехватку денег оказанием ему услуг сексуального характера. Драма разворачивается преимущественно в психологическом плане и имеет несколько незавершённый характер.^[1] Главной героиней становится не сама Гэбица, а её подруга, взявшая весь риск на себя.

Прокат

Фильм был снят на небольшой по современным меркам бюджет (менее 600 тысяч евро). Он задумывался как сатирическая лента под названием «Сказки золотого века»; от этих замыслов осталась бодрая песня социалистических времён в заключительных титрах. После дебюта на Международном Каннском фестивале 2007 в городе Канны (Франция), фильм вышел на румынские экраны 1 июня 2007 года (премьера — на Международном Трансильванском кинофестивале). В международный кинопрокат фильм вышел полностью на языке оригинала (румынском) с субтитрами на языке стран показа картины. Просмотр фильма лицами младше 18 лет нежелателен из-за наличия эпизодов сексуального характера.

В ролях

Параллели

Киноэксперты, как правило, относят фильм Мунджиу к «новому румынскому кино». Чаще других фильмов его сравнивают с комедией «Смерть господина Лазареску» (2005), которую снял тот же оператор, Олег Муту. В обоих фильмах каждая сцена представляется снятой за один дубль, создавая впечатление, что действие фильма разворачивается перед глазами зрителя в реальном времени.^[2] Отсутствие монтажных склеек внутри сцен отмечает, в частности, Роджер Эберт, который видит в этом знак проведённой режиссёром скрупулёзной работы над выстраиванием мизансцен.^[3]

Другие параллели — такие европейские парадокументалисты, как братья Дарденн, Кен Лоуч, Майк Ли (хотя даже по весьма жёстким стандартам последнего, отмечает Эберт, обывательское празднество у госпожи Раду производит впечатление «шоу ужасов»).^[3]

Оценки кинокритиков

• Ведомости: «Сетований на тему „убиения нерожденных“ в филигранном, деликатном, скупом и простом фильме нет и в помине. Он… фиксирует маленькое чудо соучастия, сочувствия, сострадания в бытовых и всё равно невыносимых обстоятельствах».^[4]
• Village Voice: «шокирующий своей будничностью фильм ужасов… столь же обесцвеченный, как и лица его героинь… путешествие на край ночи…»^[2]
• The New York Times: «завораживающее и заворожённое интеллектуальное и эстетическое достижение… камера не следует за действием, а сама по себе служит выражением сознания»^[5].
• Коммерсантъ (Андрей Плахов): «Такие фильмы, как „4 месяца, 3 недели и 2 дня“, снимаются за мизерные деньги, на как будто бы неактуальные темы, они лишены спецэффектов и прочих красивостей — и тем не менее в них есть большой стиль большого кино. Надо было прожить 20 постреволюционных лет не в объятиях гламура и не в смаковании „чернухи“, а как-то иначе, чтобы прийти к такому мудрому взгляду на прошлое — без идеализации, но и без демонизации тоже».^[6]

Актёрские работы

Роджер Эберт, обсуждая запредельный инфантилизм героини Василиу, назвал её «самой беспомощной женщиной, когда-либо выведенной в главной роли в фильме о беременности».^[3] Актёрская работа Маринки была оценена The New York Times как «сенсация», особо отмечался её «безупречный контроль» над образом.^[5] Сходное мнение высказывает кинообозреватель Village Voice: для него работы обеих румынских актрис находятся в своей убедительности «по ту сторону натуралистичности».^[2] В сцене празднования дня рождения госпожи Раду, когда Отилия зажата между чужих людей, засыпающих её своими бессмысленными репликами, в воздухе разлито «отчуждение классовое, межполовое и межпоколенческое».^[2]

Кинематографическая манера

Манола Даргис в The New York Times отмечает гиперреализм Мунджиу: поначалу плохо освещённые коридоры с лающими собаками и звуками бьющихся бутылок представляются случайной вырезкой из повседневной жизни, а не результатом сознательного художественного выбора создателей фильма, но по прошествии времени зритель начинает находить особый смысл в словах и в долгих паузах между ними.^[5] Последовательность художнического взгляда — подолгу зависающие паузы, полное отсутствие закадровой музыки — создаёт невероятный уровень напряжения по мере того, как режиссёр проводит зрителя через «лабиринты чёрных как смоль улиц и ещё более тёмных людских поступков».^[5] В центре внимания камеры всё время остаётся Отилия, при этом режиссёр воздерживается от оценок, морализаторских спичей и даже крупных планов её лица.^[5]

Основная тема

Хотя центральным событием фильма является аборт, Мунджиу не высказывает напрямую своего мнения, предоставляя зрителю самому судить, что ужаснее для женщины — сам этот акт или невозможность осуществить его в достойных условиях. Сравнивая ленту Мунджиу с вышедшим незадолго до неё немецким фильмом «Жизнь других», многие критики полагали, что румынская картина также заострена против тоталитарного режима Чаушеску, ибо наглядно высвечивает царившую в нём атмосферу тотальной лжи, недоверия и страха. Рецензент нью-йоркского Village Voice отмечает, что действие происходит в «обществе, где мало что функционирует и никакое действие (даже захлопывание дверцы автомобиля) не обходится без затруднений».^[2] Между тем в опубликованных интервью режиссёр отрицает подобный редукционизм.^[5] Его занимает не столько обличение отжившего своё режима, сколько шероховатая судьба главных героинь, в особенности — тема мучительного взросления одной из них:

«Ужасы социализма не заслоняют той внутренней слепоты и инерции, которых одной из героинь так и не удастся преодолеть, зато другая переплавит в неоценимый человеческий опыт».

— Андрей Плахов^[6]

Награды

• 2007 — «Золотая пальмовая ветвь» Каннского кинофестиваля.
• 2007 — приз ФИПРЕССИ на Каннском кинофестивале.
• 2007 — кипоприз Национальной образовательной системы Франции на Каннском кинофестивале.
• 2007 — приз ФИПРЕССИ в категории «Фильм года» на Сан-Себастьянском кинофестивале.
• 2007 — премия «Бронзовая лошадь» в категории «Фильм года» на Стокгольмском кинофестивале.
• 2007 — награда Анамарии Маринке в категории «Лучшая актриса» на Стокгольмском кинофестивале.

Примечания