Катакомбная церковь — собирательное именование (обычно как самоидентификация) тех представителей российского духовенства и общин, которые начиная с 1920-х годов отвергли подчинение юрисдикции Московского патриархата (первоначально во главе с митрополитом Сергием (Страгородским)), обвинив его в сотрудничестве с коммунистическими властями, и перешли на нелегальное положение. В качестве синонима используется название — Истинно-Православная Церковь (ИПЦ) [1].
Содержание |
Среди основателей Катакомбной Церкви традиционно выделяют митрополита Иосифа (Петровых), архиепископов Феодора (Поздеевского) и Андрея (Ухтомского). Вокруг них сформировались, соответственно, движения «иосифлян», «даниловцев» и «андреевцев», состоявшие из части архиереев, духовенства и мирян, не признавших Декларацию митрополита Сергия 1927 года о лояльности церкви по отношению к советской власти. Московских истинно-православных часто называют «непоминающими» за отказ поминать на церковных службах митр. Сергия. Также члены движения называли себя истинно-православными христианами или «тихоновцами», по имени патриарха Тихона.
Вплоть до 1970-х годов словосочетание «Катакомбная церковь» не было широко распространено в движении, а бытовало лишь среди духовенства и интеллигенции, преимущественно ленинградских, а также в заграничной прессе.
В 1920—1950-х годах движение «истинно-православных христиан» носило очень широкий характер и насчитывало, по всей видимости, десятки тысяч людей. Социальную основу его составляло духовенство, монашество и крестьяне-единоличники, отказавшиеся вступать в колхозы и как правило подвергавшиеся раскулачиванию и ссылке в Сибирь. Подавляющее большинство единоличников исповедовали взгляды «истинно-православных» и находились под влиянием катакомбного священства и проповедников.
Вплоть до конца 1950-х годов в СССР число подпольных православных общин, по всей видимости, измерялось тысячами. Организационно они не были связаны (организации существовали лишь на бумаге, в делах НКВД). Поэтому говорить об общей идеологии движения трудно. В подполье находились как общины, вполне лояльно относившиеся к Московскому Патриархату, но не имевшие возможности зарегистрироваться и собираться легально, так и те, кто считал, что пришла власть антихриста и с официальной церковью не может быть никакого контакта. Несмотря на отсутствие общей идеологии и какой-либо организации, подполье существовало — как социальная сеть, религиозная общность и характерная субкультура.
Общим во взглядах радикальных истинно-православных групп было стремление как можно меньше контактировать с советским обществом и государством. В связи с этим некоторые «истинно-православные» отказывались брать советские паспорта, официально устраиваться на работу, отдавать детей в школу, служить в армии, прикасаться к деньгам, разговаривать с официальными лицами («молчуны») и даже использовать общественный транспорт. Во время Великой Отечественной войны некоторые истинно-православные восприняли немецкую армию как освободителей.
Священников, не признававших Декларацию митрополита Сергия, репрессировали, они не могли легально осуществлять церковные службы. В результате собрания проходили подпольно, в условиях строгой секретности. Характер «катакомбных» групп сильно зависел от политической ситуации в регионе. Так, в северных областях общины формировались в основном вокруг священников, а в Черноземье, где почти все духовенство в 1920-х было уничтожено, миряне объединялись сами, а некоторые стали идейными беспоповцами.
Жестокие преследования «истинно-православных» продолжались с разной интенсивностью все годы Советской власти — прежде всего в годы коллективизации, сталинизма, а затем — в начале 60-х.
Последняя волна репрессий против Катакомбной церкви началась в 1959 году — и особенно усилилась после хрущёвского указа 1961 года о борьбе с тунеядством. По нему были сосланы и посажены тысячи «истинно-православных», отказывавшихся официально устраиваться на работу (и, как правило, работавших по договорам).
В 1961 году преследования истинно-православных были официально узаконены. В «Инструкции по применению законодательства о культах», утверждённой постановлением Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов от 16 марта 1961 г. говорилось: «Не подлежат регистрации религиозные общества и группы верующих, принадлежащие к сектам, вероучение и характер деятельности которых носит антигосударственный и изуверский характер: иеговисты, пятидесятники, истинно-православные христиане, истинно-православная церковь, адвентисты-реформисты, мурашковцы и т. п.».
В 1961—1962 годах были арестованы почти все активные члены «катакомбных» общин. В ссылке многие «истинно-православные» продолжали отказываться от официального трудоустройства, что вело к суду и отправке в лагерь. Там отказ от работы как правило приводил к фактически бессрочному заключению в карцер — что привело к гибели множества людей. К началу 1970-х годов большинство оставшихся в живых истинно-православных вышло на свободу — однако движение было обескровлено. (Та же судьба постигла многие радикальные раскольничьи толки — хлыстов, скопцов, бегунов и др.).
В 60—70-х годах, одновременно со стремительным вымиранием деревни, истинно-православное подполье теряло свой массовый характер, частично вливаясь в официальную РПЦ Московского патриархата.
К Перестройке катакомбное движение почти полностью лишилось старого духовенства тихоновской преемственности. Последними каноническими катакомбными епископами были Петр (Ладыгин) († 1957), Варнава (Беляев) († 1963) и Димитрий (Локотко) († 1970-е), после смерти которых не осталось в живых ни одного «катакомбного» архиерея, чьё преемство восходило бы к епископату указанных общин и не подлежало бы сомнению.
Оставшись в результате репрессий и гонений в СССР без архипастырского окормления, многие катакомбные священники ИПЦ, дабы урегулировать свое каноническое положение, с конца 1950-х гг. начали поминать на богослужениях Первоиерархов РПЦЗ, считавших ИПЦ «церковью-сестрой» по отношению к Зарубежной Церкви.
В 1977 году в Архиерейский Синод РПЦЗ через катакомбного иеромонаха Лазаря (Журбенко) обратилась группа священников Катакомбной церкви из СССР, лишившихся епископского окормления после смерти своего иерарха. Они были приняты в каноническое подчинение РПЦЗ, их непосредственным епископом стал председатель Архиерейского Синода Митрополит Филарет (Вознесенский).
В 1982 году по решению Архиерейского Собора РПЦЗ состоялась тайная хиротония в Москве епископа Лазаря (Журбенко) для окормления катакомбной паствы в СССР.[2]
К концу 1980-х, когда участие в религиозном подполье в СССР перестало административно преследоваться, о причастности к Катакомбной церкви стали заявлять разнообразные религиозные и политические активисты. В основном эта причастность носила мифологический характер. Большинство реальных христианских общин крайне закрыты и чураются какой-либо публичности.
В 1990-е годы многие катакомбные общины окончательно вышли из подполья и официально обратились за окормлением к Русской Православной Церкви за границей и различным юрисдикциям ИПЦ Греции. Однако часть катакомбных общин по-прежнему не связана друг с другом и какими-либо зарегистрированными церквями, объединяясь лишь вокруг своих наставников. Общая численность «катакомбных» на 2009 год, видимо, насчитывает несколько сотен (вряд ли больше 1000) человек.
Некоторые группы катакомбников примкнули к иным юрисдикциям ИПЦ Греции. Однако часть катакомбных общин по-прежнему не связана друг с другом и какими-либо зарегистрированными церквями, объединяясь лишь вокруг своих наставников. Общая численность «катакомбных» на 2009 год, видимо, насчитывает несколько сотен (вряд ли больше 1000) человек.
В 1920-х годах в Греческой, Болгарской и Румынской христианских церквях также произошли расколы, поводом к которым послужил переход на новоюлианский календарь, воспринятый наиболее радикальной частью верующих как отступничество от христианства. Верующие, отделившиеся от перешедших на новый стиль в этих странах также часто называют себя истинно-православными христианами.
Катакомбная церковь.
