Иван Онуфриевич Брылкин (1709 – 1788^[1]) – государственный деятель Российской империи, обер-прокурор Правительствующего Сената, Астраханский губернатор, сенатор, действительный тайный советник.

Биография

Происхождение

Брылкин родился в небогатой дворянской семье^[2]. Его отец Онуфрий^[3] Никитич Брылкин (род. 1670) в царствование Петра I служил обер-кригс-комиссаром, при Екатерине I и в начале царствования Петра II в чине полковника последовательно представлялся Верховным Тайным Советом к назначению прокурором полицмейстерской канцелярии, советником Доимочной канцелярии, воеводой Ингерманландского нижнего суда, но остался в итоге не у дел^[4]. О.Н. Брылкин известен также как владелец прижизненного портрета митрополита Димитрия Ростовского, подаренного ему последним; впоследствии портрет был передан И.О. Брылкиным в церковь Симеона Столпника на Поварской в Москве и пользовался почитанием в качестве иконы^[5].

Придворная служба

Иван Онуфриевич начал службу в возрасте 17 лет в 1726 году в качестве камер-пажа вдовствующей герцогини Курляндской Анны Иоанновны; в 1728 году он был пожалован в гоф-юнкеры, а после вступления Анны Иоанновны на российский престол – в камер-юнкеры Высочайшего двора (30 марта 1730 года).

В 1735 году Брылкин попал в опалу по обвинению в содействии связи племянницы императорицы принцессы Анны Леопольдовны с саксонским посланником в России графом Линаром, был лишён звания камер-юнкера и определён в чине армейского капитана в гарнизон Казани.

Пять лет спустя ставшая 9 ноября 1740 года правительницей при своём сыне императоре-младенце Иоанне Антоновиче Анна Леопольдовна немедленно вернула Брылкина ко двору^[6], пожаловав его 1 января 1741 года в камергеры^[7].

Обер-прокурор Сената

Осенью 1741 года Брылкин принял активное участие в реализации инициативы И.Н. Тимирязева по пересмотру положений Манифеста о вступлении на престол Иоанна Антоновича от 5 октября 1740 года (составителем которого был граф А.И. Остерман), имевшей целью обосновать право как принцесс – дочерей Анны Леопольдовны (родившейся в июле 1741 года Екатерины и возможных будущих), так и самой матери императора наследовать ему в случае его смерти и отсутствия младших братьев.

В ходе обсуждения этого вопроса 17 сентября 1741 года Анна Леопольдовна возложила на Брылкина «управление обер-прокурорской в сенате должности», сделав его таким образом ближайшим помощником генерал-прокурора Сената князя Н.Ю. Трубецкого. Князь Я.П. Шаховской, бывший в то время сенатором и хорошо знавший Брылкина, приписывал ключевую роль в его назначении на этот высокий пост ближайшему стороннику правительницы кабинет-министру графу М.Г. Головкину.

Сей был господин Брылкин, который мне до того являлся хорошим приятелем и так же, как и я, любимец был графа Головкина, коего старанием и в обер-прокуроры в Сенат определен, а при дворе имел чин действительного камергера, в падение же оного своего благотворителя, Бог про то знает, каким способом не только остаться в том месте и в том своем чине, но еще и любимцем у генерал-прокурора быть усчастливился^[8].

Аналогичную точку зрения выражал французский посол в России маркиз Шетарди, писавший в Париж по поводу назначения Брылкина, а также ряда новых сенаторов:

Утверждают, что принц Брауншвейгский и граф Остерман не принимали в том никакого участия и вследствие этого четыре лица, находившиеся в этом числе, равно как и г. Брылкин, были весьма сухо приняты генералиссимусом^[9], когда представлялись ему для принесения благодарности. Утверждают, что это назначение устроено графом Головкиным; именно ввиду приобретения значительного числа приверженцев в Сенате, а главною целью его было низвергнуть графа Остермана.

Вместе с тем Шетарди отмечал, что личное покровительство Брылкину оказывала и сама Анна Леопольдовна, называя его видным сторонником последней:

«Камергер Брылкин в то же время назначен обер-прокурором сената. Этот последний, хоть и безобразен лицом, был заподозрен, с достаточным вероятием, в том, что он нравился Правительнице и покровительствовал затем выказанной ею склонности к графу Линару; за подозрением последовало и наказание, так как он был сослан в бывшее Казанское царство при прежнем правительстве; благосклонность Правительницы к нему стала выказываться затем ещё заметнее и именно благодаря его содействию по возвращении его ко двору, она и стала пользоваться присвоеннною ею верховной властью»^[10].

После переворота 25 ноября 1741 года Брылкин сохранил своё положение. Уже 28 ноября он подал доношение с подробным описанием деятельности И.Н. Тимирязева и других лиц по подготовке Манифестов о праве на престол Анны Леопольдовны и её дочерей, после чего Тимирязев был арестован и предан суду в числе главных сторонников свергнутого императора^[11].

12 декабря 1741 года по представлению генерал-прокурора Трубецкого императрица Елизавета Петровна издала указ о «восстановлении власти сената в правлении внутренних государственных дел, согласно начертаниям Императора Петра Великого», восстанавливавший в полном объёме прежнее значение генерал-прокурора. Одновременно сам Трубецкой и Брылкин были вновь утверждены в занимаемых должностях^[12].

Астраханский губернатор

16 сентября 1745 года был издан указ о «назначении, вместо тайного советника Татищева, астраханским губернатором – действительного камергера и обер-прокурора Брылкина»^[13]. Этому предшествовало рассмотрение Сенатом многочисленных обвинений в адрес Татищева, причём Брылкин в качестве обер-прокурора, несмотря на свой старый конфликт с Татищевым^[14], подал протест (оставшийся неудовлетворённым) на сенатское решение, признававшее последнего виновным:

В самом Сенате приговор над Татищевым не обошёлся без протеста. Обер-прокурор Брылкин объявил, что имеет сумнительства: 1) присужденные комиссиею ко взысканию с прочих деньги взыскать велено с одного Татищева, а те люди на него по нескольким пунктам не доказали; 2) вина ему отпущена по милостивым указам 1741 и 1744 годов, и губернатором быть не велено, тогда как в этих указах повелено возвращенных из ссылки годных определить по-прежнему в службу и к делам^[15].

На посту Астраханского губернатора Брылкин провёл семь лет. Его служба в этой должности была отмечена пожалованием в 1746 году ордена Святой Анны^[16]. В 1752 году он заболел и 26 сентября генерал-прокурор Трубецкой объявил Высочайшее повеление «об увольнении астраханского губернатора Брылкина, по болезни, в Москву». Преемник Брылкина на посту губернатора А.С. Жилин был назначен в Астрахань только в конце следующего 1753 года.

Последние годы службы и отставка

В 1755 году Сенат решил призвать Брылкина, проживавшего в Москве, к активной деятельности:

В казанскую губернию ... необходимо нужно быть ныне губернатору ... а сенат к тому за достойного признаёт действ. камергера и кав. Ивана Брылкина, который в том чине состоит с 1741 г., и для того не соизволит ли Ея И. В-во, наградя его, Б-на, чином тайн. советника, отправить в казанскую губернию губернатором; а как из доношения д. т. с. Неплюева объявлено, что он находится уже в слабом состоянии и в случае того, когда нужда потребует, то он, Бр-н, по близости, может переведён быть и в оренбургскую губернию^[17].

Императрица изменила представление Сената, назначив 3 сентября 1755 года Брылкина товарищем Оренбургского губернатора И.И. Неплюева с одновременным пожалованием его в тайные советники^[18].

Новый этап деятельности Брылкина начался 12 мая 1762 года, когда император Пётр III назначил его сенатором. Последовавшая в июне того же года смена царствования и вступление на престол Екатерины II не отразились на его положении: он был в числе сенаторов, которым новая императрица повелела присутствовать на своей коронации в Москве 22 сентября 1762 года; 7 марта 1763 года Екатерина II утвердила его главой комиссии по рассмотрению дела о спорных маетностях, подаренных гетману Малороссии графу К.Г. Разумовскому ^[19]. При разделении Сената на департаменты согласно утвержённому 23 января 1764 года Екатериной II указу «О распределении сенаторов и обер-прокурор по департаментам сената» Брылкин был определён присутствовать в Шестой (московский) департамент^[20] .

В конце 1764 года Брылкин прошение об увольнение от службы, на которое состоялась следующая резолюция императрицы (30 декабря 1764 года):

Тайн. советник и сенатор Иван Брылкин, присланною к Нам челобитною, просил Нас, за всегдашними его болезнями и совершенным изнеможением, о увольнении его вовсе от дел. Мы, снисходя на сие его прошение и в рассуждении 38-летней его верной и непорочной службы, всемилостивейше увольняем его от всех дел с чином тайн. дейст. советника и, вместо пенсиона, с нынешним его жалованьем, a no известному Нам его небогатому состоянию, всемилостивейше жалуем ему на оплату долгов его 10.000 руб.^[21]

После отставки Брылкин вплоть до своей смерти в 1788 году в возрасте 79 лет проживал в Москве^[22], в течение ряда лет являясь директором Павловской больницы, открытой 14 сентября 1763 года и находившейся под покровительством цесаревича Павла Петровича^[23].

Семья

От первой супруги Елены Васильевны (род. 1713) Брылкин имел двух дочерей, Анну (род. 1736) и Елену (род. 1748)^[24]. Вторично он женился на Марии Федотовне Каменской – дочери генерал-майора Федота Михайловича Каменского (1696 – 1755), сестре известного полководца генерал-фельдмаршала графа Михаила Федотовича Каменского и одной из первых российских писательниц Александры Федотовны Ржевской.

М.Ф. Брылкина пережила мужа; в 1794 году на её средства в принадлежавшем ей имении Старое Заозерье (Владимирского уезда Владимирской губернии) была построена новая каменная Воскресенская церковь^[25], а в 1798 г. «по воле» её генерал-фельдмаршал Каменский создал памятник над могилой генерала Ф.М. Каменского и его жены Анны Алексеевны, урождённой Зыбиной в церкви Воздвижения Креста на Арбатской улице^[26].

Примечания