Пётр Конашевич-Сагайдачный | |
укр. Петро Конашевич-Сагайдачний | |
Изображение эпохи романтизма | |
---|---|
Имя при рождении: |
Петр Конашевич |
Род деятельности: | |
Дата рождения: |
ок. 1582 или 1575 |
Место рождения: | |
Страна: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Супруга: |
Анастасия Повченська |
Дети: |
Лукаш |
Пётр Конашевич-Сагайдачный на Викискладе |
Пётр Кононович Конашевич-Сагайда́чный[1] (укр. Петро Конашевич-Сагайдачний, род. в с. Кульчицы под г. Самбор (Галиция) ок. 1582 или 1575? – 1622) — православный шляхтич герба Побог из Перемышльской земли. Гетман Войска Запорожского, кошевой атаман Запорожской Сечи, организатор успешных походов запорожских казаков против Крымского ханства, Османской империи и Русского царства, меценат православных школ.
Пётр Конашевич родился в селе Кульчицы Перемышльской земли Русского воеводства (сейчас Самборского района Львовской области) в мелкошляхетской православной семье.
Историки Юрий Мицик (укр.)русск.и Зоя Хижняк считают, что отца Сагайдачного звали Кононом. По его смерти мать приняла монашество под именем «инокиня Макрина». Елисей, который упоминается с фамилией Казновский, — это, скорее всего, дед Сагайдачного по материнской линии. В «Помянике» упоминается имя Анастасия. Это жена Сагайдачного (в девичестве Повчанска), которая после смерти гетмана второй раз вышла замуж в 1624 году за шляхтича укр. Івана Піончина. Поскольку в православии в помянник вносили не только близких родственников, но и духовных наставников и близких людей, с которыми не состояли в кровном родстве, то точно определить остальных людей, внесённых в помянник, практически невозможно. Единственным исключением из данного списка может быть Яков, который, скорее всего, является Яковом Бородавкой[2].
Пётр учился в Острожской школе на Волыни вместе с Мелетием Смотрицким, автором знаменитой «Грамматики». Острожская школа была первой греко-славянской православной школой высшего уровня и считалась [кем?] центром «наукъ уцтивыхъ» для всей юго-западной Руси. Курс учёбы состоял из знаменитых «семи свободных наук» Ренессанса — грамматики, риторики, диалектики, арифметики, геометрии, музыки и астрономии. В этой школе Сагайдачный не только получил образование, но и сформировал своё прогрессивное, гуманистическое, патриотическое мировоззрение[3].
В конце XVI или самом начале XVII в. Петр Конашевич отправился в Сечь (Д. Яворницкий утверждает, что «десь около 1601 года, из каких-то семейных недоразумений, он направился на Сич»[4]). Участвовал в Молдавской и Ливонской кампаниях 1600-1603 гг. Уже в ранние времена своего пребывания на Сечи Сагайдачный проявил свои таланты военного лидера, казаки избрали его обозным, поручив ведать всей артиллерией Сечи.[3]
В период между 1605 г. и 1610 г. Сагайдачный становится во главе Сечи кошевым атаманом.[5]
Относительно вопроса, когда Сагайдачный был избран впервые гетманом, однозначного ответа нет.
В политическом памфлете приписываемом архиепископу Георгию Конисскому «История русов или Малой России» говорится, что[6]:
полки Малоросийкие … согласясь с Казаками Запорожскими, в 1598 году выбрали себе гетманом Обозного Генерального, Петра Конашевича Сагайдачного, и он первьий началъ писаться Гетманом Запорожским, а по нем и все бывшие Гетманы в титулах своих прибавлятъ войско Запорожское начали. |
В других источниках указывается, что в 1606 году, не спрашивая поляков, казаки выбрали гетманом Сагайдачного, который «объявил себя Гетманом обеих сторон Днепра и всего Войска Запорожского».[7] (А. Ф. Смирнов в комментарии к Лекции XLVI из полного курса русской истории Ключевского называет Сагайдачного гетманом реестровых казаков.[8])
Впоследствии Сагайдачный трижды и надолго лишался гетманской булавы (1610, 1617, 1620 годы).
По мере развития Запорожской Сечи борьба казаков против турок и татар приобретает активный наступательный характер. В начале XVII века, когда казаков, как свидетельствует Антонович «було більше чем сорок тисяч», они не только давали отпор нашествиям татарских и турецких войск, но и сами развернули активное наступление на владения Турции и её вассала — Крымского ханства, пытаясь перенести военные действия на их территорию. Запорожцы десятками, а порой и сотнями, «чаек» совершали морские походы на Крым и побережье Черного моря. Но основным направлением казацких морских походов было побережье Турции.[3]
В 1606 году казаки захватили турецкую крепость Варну, которая до того считалась неприступной. Было захвачено 10 турецких галер с продовольствием, товарами и экипажами. Разъяренный султан приказал перегородить Днепр около острова Тавани[9] железной цепью и заблокировать казаков.
Уже в 1607 году запорожцы провели большой поход на Крымское ханство, захватили и сожгли два города, Перекоп и Очаков. В следующем 1608 году и в начале 1609 года запорожцы во главе с Сагайдачным осуществили морской поход на 16 лодках-чайках, вошли в устье Дуная и атаковали Килию, Белгород и Измаил. Временем героических походов назвали историки морские казацкие походы 1612—1614 годов, управляемые Петром Сагайдачным. Казацкие чайки нанесли немало ощутимых ударов могучему турецкому флоту. Иногда из Сечи выходило свыше 300 «чаек», в которых размещалось до 20 тыс. казаков.[3]
В 1614 году казаки взяли Синоп. Казаки штурмом взяли могучую, с мощными укреплениями, турецкую крепость Кафу (Феодосию) в 1616 году, разгромили 14-тысячный гарнизон и освободили пленных. Кроме того, в 1616 году произошла Самарская битва.
После 1616 года казаки осуществили ещё целый ряд морских и сухопутных походов. Очаков, Перекоп, Трапезунд, Царгород (Стамбул или Константинополь) и другие турецкие и татарские крепости и города, испытали могучие удары запорожцев под командованием Сагайдачного. По свидетельству современников, казаки почти безраздельно воцарились на Черном море и, в сущности, контролировали навигацию между Босфором и Лиманом.[3]
Сагайдачный реформировал Сечь, что привело к повышению дисциплины и боеспособности казацкого войска. Он превратил партизанские отряды казаков в регулярное войско, устранил из войска вольницу, завел суровую дисциплину, запретил пить водку во время морских походов, а за пьянство нередко «карав на смерть».[3]
После разгрома вторым ополчением Минина и Пожарского армии гетмана Ходкевича под Москвой в 1612 году войны с Турцией из-за запорожцев Польше были не нужны. Перед страной стояла цель посадить на Московский престол польского королевича Владислава. Потерпевшей тяжелое поражение польской короне потребовалась поддержка запорожских казаков для интервенции в Русское царство.
Сагайдачный выдвинул условия участия казаков в походе:
Король и сейм частично согласились с этими требованиями (по Ольшанскому соглашению, заключенному в октябре 1617 года, число реестровых казаков ограничивалось одной тысячей) и прислали в его войско клейноды, то есть булаву, бунчук, печать и флаг. Летом 1618 года 20000 запорожцев во главе с Сагайдачным двинулись через Ливны на Москву, захватив по пути Путивль, Рыльск, Курск, Елец, Лебедин, Скопин, Ряжск, разрезая пространство между Курском и Кромами.
Ливны были второразрядной крепостью Засечной черты. Стены крепости были деревянно-земляные. Ливенцы оказали ожесточённое сопротивление, но силы оказались слишком неравны: по росписи 1618 года в ливенском гарнизоне насчитывалось всего 940 человек. «Ливенское разорение» нашло своё отражение в летописях. Вот как изображено побоище под Ливнами в Бельской летописи[11]:
А пришол он, пан Саадачной, с черкасы под украинной город под Ливны, и Ливны приступом взял, и многую кровь християнскую пролил, много православных крестьян и з женами и з детьми посек неповинно, и много православных християн поруганья учинил и храмы Божия осквернил и разорил и домы все християнские пограбил и многих жен и детей в плен поимал. |
В плен попал и ливенский воевода Никита Иванович Егупов-Черкасский, второй воевода, Пётр Данилов, был убит в бою. Оставив пепелище на месте Ливен, Сагайдачный пошёл далее на Елец. Елец был хорошо укреплён и его обороняло до 7 000 ратников (гарнизон насчитывал 1969 человек и к нему присоединилось войско мценского воеводы). Елец держал пограничную оборону от татарских набегов на участке около семидесяти километров по фронту и до сорока в глубину. Ельчане заперлись в крепости, героически отбивали приступы. Обороной Ельца руководил воевода Андрей Богданович Полев. Видя, что силой город не взять, Сагайдачный пошёл на хитрость. Он снял осаду и сделал вид, что отступает. Воевода Полев поверил и приказав преследовать противника, «со всеми людьми из города вышел».
Увлечённые преследованием ельчане отдалились от города, а в это время отряд казаков, сидевший в засаде, ворвался в беззащитный Елец. После того как запорожцы захватили острог, к Сагайдачному отправились местные священники с просьбой пожалеть город, а они выдадут царского посланника С. Хрущова вместе с «казной». Сагайдачный принял капитуляцию и направил небольшой отряд для проведения арестов и реквизиции[12].
Сагайдачный продолжил поход на Москву. Правительство Михаила Романова стянуло в Серпухов войско из 7000 человек под командой Пожарского. Это всё, что царское правительство смогло себе позволить снять с главного, польского фронта. Но Пожарский заболел, у него открылись старые раны, и он сдал командование над войском второму воеводе князю Григорию Волконскому. С этим отрядом Волконский должен был помешать Сагайдачному переправиться через р. Оку и остановить его продвижение на Москву. Сагайдачный проявил военное мастерство и попытался обмануть Волконского. Он избрал местом переправы пункт впадения в Оку реки Осётр, в каких-то 25 км от неприступного Зарайска, оставшегося у него в тылу. Волконский угадал место переправы, и Сагайдачный рисковал. В случае неудачи переправы он оказывался в оперативном окружении. И поначалу в течение двух дней Волконский держался, пока посланной в обход частью своих сил Сагайдачный перешёл Оку выше по течению, у Ростиславля-Рязанского. Узнав об этом, Волконский, ввиду превосходства неприятеля, оставил позиции и заперся в Коломне. Но Сагайдачный и не думал осаждать Коломну, сильнейшую даже против Зарайска крепость. Он двинулся дальше и осадил Переславль-Рязанский, захватил Романов, Каширу и Касимов[уточнить].
20 сентября Владислав подошел к Тушино, а Сагайдачный — к Донскому монастырю в пригороде Москвы. 1 октября Москву атаковали с двух сторон. Во главе русских войск стоял Д. М. Пожарский. В наступившем беспорядочном уличном сражении обе армии понесли тяжёлые потери, однако нападавшие не смогли взять внутренние городские стены. Владислав двинул армию к Троицкому монастырю, но тот тоже устоял. В ноябре в деревне Деулино возле Троицкого монастыря начались мирные переговоры. 24 декабря 1618 года (3 января 1619 года) было заключено перемирие сроком на четырнадцать с половиной лет. По условиям перемирия, Польше оставались и Смоленск, и Северская земля. Предусматривался обмен военнопленными; поляки отдельно согласились освободить отца Михаила, митрополита Филарета. Однако Владислав не отказался от своих притязаний на московский престол, и Сигизмунд не признал Михаила царём[13].
Поскольку у польского правительства не нашлось денег на продолжение войны, 24 декабря было заключено Деулинское перемирие. Владислав отказался от прав на московский престол, за что Польше отошли Смоленская и Черниговско-Северская земли (всего 29 городов). Запорожские казаки за разорение земель Русского царства получили от польского короля плату — 20 тысяч золотых и 7 тысяч штук сукна.
По другим данным, не получив достойной оплаты, казаки начали разбегаться из войска. 4 полка ушли грабить на север в Архангельский край, где были разгромлены в 1619 году. Из-под Калуги ушёл полк под командованием Ждана Коншина: казаки объявили о переходе на московскую службу. Часть запорожцев во главе с полковником Тарасом ушла в Европу и нанялись к австрийскому императору Фердинанду для участия в боях Тридцатилетней войны на Рейне, Палатинате и Венгрии. Некоторые отряды при посредничестве крымского хана Шагин-гирея нанялись на службу к персидскому шаху Аббасу, воевавшему тогда с Турцией[14].
После Деулинского перемирия поляки, освободив свои силы, сосредоточили значительную их часть под началом Жолкевского на Поднепровье, чтобы навести там порядок. Сагайдачный опять очутился перед выбором. Либо решаться на войну с поляками, либо на мирное сосуществование. Ему пришлось выбрать второе и заключить с поляками Роставицкое соглашение на р. Роставица (укр.)русск. около с. Паволочь 17 октября 1619 года.[15] По Роставицкому соглашению из реестров должны были быть удалены все казаки, записанные в них за последние пять лет. Число реестровых казаков устанавливалось в 3 тысячи, а все остальные должны были вернуться под власть польских помещиков. Это соглашение вызвало бурю негодования в казачестве. Недовольных возглавил Яков Неродич-Бородавка, провозглашённый гетманом в декабре 1619 года, когда Сагайдачный ушел воевать против татар под Перекоп.
Чтобы утихомирить недовольных, Сагайдачный прибег к жестким мерам: пожег казацкие лодки на Сечи и восстановил сторожевой форт на Хортице для перехватывания самовольных походов запорожцев.[16]
В феврале 1620 года Петр Сагайдачный, не признав избрания Бородавки, направил в Москву от своего имени как гетмана посольство во главе которого был Петр Одинец, выразить готовность запорожских казаков служить царю, как они прежде служили его предшественникам[17]. Под «прежней службой» подразумевались походы Дмитрия Вишневецкого (Байды) против крымских татар в 1550-е годы.
Послов приняли 26 февраля в Посольском приказе. Их переговоры с боярами и дьяками продолжались весь март и апрель. Перед отъездом из Москвы послы получили письмо царя Михаила Федоровича гетману Сагайдачному. В вежливых, но осторожных словах царь благодарил Сагайдачного и казацкую армию за желание служить ему. Он пожаловал им «лехкое жалованье» 300 рублей и пообещал в будущем дать больше. Пока же, как объяснялось в письме, Россия находилась в мире с крымскими татарами и службы от казаков не требовалось.
Хотя миссия Сагайдачного в Москве и не принесла немедленных результатов, она, когда о ней стало известно, обеспокоила поляков, как нежелательные контакты между казаками и Москвой.
Сагайдачный объявил о вступлении «со всем войском Запорожским» в Киевское (Богоявленское) братство. И хотя оно было создано без разрешения короля, братство не осмеливались запретить, опасаясь казачества.
В феврале 1620 года атаман Петр Одинец по поручению Сагайдачного встречался с Патриархом Иерусалимским Феофаном III в Москве, где изложил позицию гетмана по этому вопросу. В марте Феофан прибыл в Малую Русь.[18] На границе его встречали запорожские казаки во главе с Сагайдачным, которые, согласно сообщению Густынской летописи, «обточиша его стражбою, яки пчелы матицу свою», сопроводили с почестями в Киев. Здесь Феофан общался с представителями местного братства, православным духовенством. Он побывал в знаменитом казацком Трахтемировском монастыре.
При активном участии Сагайдачного 15 августа 1620 года Иерусалимский патриарх Феофан в Печерской Лавре восстановил Киевскую православную митрополию[19], была восстановлена также православная иерархия, ликвидированная после Брестской церковной унии 1596 года.
6 октября 1620 года в Братской Богоявленской церкви Патриарх посвятил Межигорского игумена Исайю Копинского в сан Перемышльского епископа, игумена Киево-Михайловского монастыря Иова Борецкого в сан Киевского Митрополита (Киевская Митрополия), Мелетия Смотрицкого в сан Полоцкого архиепископа, а также пяти епископов в Полоцк, Владимир-Волынский, Луцк, Перемышль и Холм. Впоследствии все они стали известными борцами за православие, образование (просвещение) и русинскую культуру. Таким образом, благодаря политике П. Сагайдачного на западной части территории бывшего Древнерусского государства была возрождена православная иерархия, в результате чего православная церковь на территории Речи Посполитой избежала нависшей угрозы остаться без духовенства. Под непосредственным влиянием гетмана из-под пера Иова Борецкого выходит трактат «Протестация и благочестивая юстификация», появляется полемическое сочинение «Полинодия» Захарии Копыстенского, «Книга о вере» и другие.[источник не указан 697 дней] Авторы этих трудов стремились воссоздать исторически правдивые картины жизни малорусского народа в контексте его связей с великорусским и белорусским народами. Это были новаторские труды, на страницах которых в отличие от первых полемических произведений в полный голос звучит идея единой прародины трёх восточнославянских народов, неразрывности их исторических судеб, близости разговорных языков, единства церковнославянского языка и вероисповедания. Иов Борецкий с гордостью заявил в своей «Протестации»: «с Москвой у нас одна вера и богослужение, одно происхождение, язык и обычай». Воздавая дань казачеству, авторы полемических сочинений называли их «наследниками старой Руси», которые «твердостью своей превосходят тех римских Сципионов и карфагенских Ганибалов» и т. д. и т. п.
Самовольный набег казаков-«выписчиков» гетмана Бородавки на Варну и Стамбул привел к началу новой Турецко-польской войны. В октябре 1620 года турки нанесли Польше страшное поражение в битве под Цецорой.
В Варшаве состоялся совет, на котором Сагайдачный добился того, что правительство Речи Посполитой дало согласие удовлетворить требования казаков:
Это был значительный успех: фактически признавалась автономная казацкая республика в Малороссии во главе с избранным гетманом.
В июне 1621 года в урочище Сухая Диброва возле Белой Церкви прошла большая казацкая рада, на которой было решено направить на помощь полякам 40 000 казаков при условии признания прав казачества и православных, расширения реестра и вывода польских войск с русских земель. Хотя обещания короля были достаточно расплывчаты, Сагайдачный решил истолковать их как согласие и энергично взялся за подготовку похода против турок.[20]
В конце августа 1621 года в войске Запорожском под Могилевом произошла смена власти. Гетман Бородавка лишился булавы, был арестован, а позже (8 сентября) по приказу Сагайдачного казнен. Последнего провозгласили гетманом. Факт низложения и казни Бородавки вызвал противоречивые мнения современников. В частности, польско-шляхетские мемуаристы резко отрицательно относились к личности Бородавки, который, очевидно, являлся представителем неимущей части казачества и пользовался в её среде большой популярностью. Не случайно ещё С. Жолкевский характеризовал его как «наименее между казаками добродетельного и наиболее склонного к бунтам, обещавшего казакам идти с ними не только на море, но хоть бы и в ад».
По-видимому, позже Сагайдачный испытывал чувство вины за гибель человека, который сделал столь много для освободительного движения на Юго-Западной Руси (Бородавка принимал непосредственное участие в восстановлении православной иерархии, возглавлял повстанческое движение и т. п.). Вот почему, уже находясь на смертном одре, Сагайдачный дает поручение записать в свой памянник Бородавку под именем «Яков гетман». Очевидно, так он хотел выразить свое запоздалое раскаяние в причастности к смерти этого человека.
В сентябре 1621 году произошла знаменитая Хотинская битва; объединенным силам польских и казацких войск (около 80 тыс. человек) противостояла 162-тысячная турецкая армия (согласно другим данным, 250-тысячная). Турки понесли большие потери и с началом зимних холодов должны были заключить невыгодный для них мир.
Но запорожскому казачеству эти победы опять ничего не дали. Хотя лично Сагайдачный получил из рук королевича Владислава в награду за успешные действия под Хотиным наградной меч, инкрустированный золотом и бриллиантами с изображением сцен суда Соломона и боя античных воинов, что должно было аллегорически указывать на мудрость и воинские доблести гетмана. На мече была надпись на латыни: «Владислав (в дар) Конашевичу кошевому под Хотином против Османа».
По Хотинскому миру поляки обязались обуздать своеволие казаков и не допускать их нападений на Турцию. Глубоко возмущённые условиями мира, казаки не позволили полякам себя обезоружить и организованно ушли из под Хотина на Запорожье.
Сагайдачный был тяжело ранен в руку под Хотином отравленной татарской стрелой. Тяжело болея он перебрался в Киев в сопровождении королевского врача.
«…на томже пляцу тот наш гетман приехал до Киева, наполы умерлый»[21]. В Киеве он очень страдал от раны, но продолжал заботиться о судьбе Украины и казаков, о их школах, братствах, церквах и госпиталях. 10 апреля 1622 года от полученных ран гетман скончался. Похоронен в Киеве, в Братском монастыре.
«Так, погребён честно и знаменито преосвящённым своим киевским митрополитом Иовом Борецким при церкви соборной в том же монастыре Братском Киевском того же 1622 года, оставивши козаков и всё войско запорожское в великой печали и в неустроенном по себе сиротстве, без гетмана и начала вождя ему потребному»[22]. Перед смертью Сагайдачный завещал своё имущество на просветительские, благотворительные и религиозные цели, в частности Киевскому братству и Львовской братской школе.
После погребения на месте его захоронения была установлена погребальная доска, гласящая:
Тутъ зложилъ Запорозкій Гетманъ свои кости,
Петръ Конашевичъ, ранный въ войнъ: Для Волности Отчизны. Кгды нанъ Турцы моцно натирали, И Постръловъ смертельныхъ килька му задали: Которыми зраненый, Живота доконалъ, Въры Богу, и Кролю, и Войску доховалъ. И умер боронячи Мира ойчистого. За што узычъ му Творче Неба въчистого: Якъ Ревнителю Въры Благочестивои: Въ которой былъ выхованъ зъ молодости своеи. Року Тисеча шесть сотъ Двадесятъ второго, Погребенъ въ Монастыри Брацтва Кіевского, На который Тисячій килка офъровалъ,
А жебы тамъ Науки фундовано жадалъ.
Похоронен был Сагайдачный на территории Киево-Братского монастыря. В 1690—1693 гг. при реконструкции Богоявленской церкви этого монастыря могила гетмана была утеряна, а в 1935 году уничтожена и сама церковь. В настоящее время на территории Киево-Могилянской академии реконструирована условная могила Конашевича-Сагайдачного.
Жена Сагайдачного Анастасия вдовствовала до 1624 года, когда она вышла замуж за шляхтича Ивана Пиончина.
Сагайдачный уже в ранние времена своего пребывания на Сечи обнаружил большую политическую дальновидность. Известный историк С. М. Соловьев отмечает, что Сагайдачный избегал ссор с правительством и старался отделить дело козацкое от дела простонародья. «Конашевич, — говорит один летописец, — всегда в миру с панами жил, зато козакам и хорошо было, только поспольство очень терпело».[23]
Гетман реформировал Сечь, что привело к повышению дисциплины и боеспособности казацкого войска. В. Ключевский называет именно его "организатором малороссийского казачества"[24]. Сагайдачному удалось превратить партизанские отряды казаков в регулярное войско, устранить из войска вольницу, завести суровую дисциплину, запретить пить водку во время морских походов, а за пьянство нередко «карав на смэрть».[3]
С начала XVII в. казачество постепенно втягивается в православно-церковную оппозицию. Гетман Сагайдачный со всем войском Запорожским вписался в киевское православное братство. В 1620 г. через иерусалимского патриарха самовольно, без разрешения своего правительства, восстановил высшую православную иерархию, действующую под защитой казаков. В 1625 г. глава этой новопоставленной иерархии, митрополит киевский, призвал на защиту православных киевлян запорожских казаков, которые и утопили киевского войта за притеснение православных[24].
Политика Сагайдачного в области сословных отношений проявилась в тенденции отделения реестровых казаков, как привилегированного сословия, от простых посполитых крестьян, переходивших в казаки, и на него жаловались, что при нем поспольству было тяжело. При Сагайдачном борьба казачества с украйнской шляхтой получала особый характер: её целью становилось не очищение Украйны от пришлого иноплеменного дворянства, а замещение его своим туземным привилегированным классом. Таким образом, со времен Сагайдачного в реестровом казачестве получило начало будущая казацкая шляхта (казацкая старшина)[24].
Первым «памятником» Сагайдачному стала народная песня «Ой, на гори та жнеци жнуть» (укр. «Ой на горі та женці жнуть»), в которой есть строки о Сагайдачном. Позже эта песня получила свою популярность в обработке Виктора Гуцало, который объединил песню с ритмичным музыкальным маршем «Маршем Запорожских казаков». В связи с древностью песни, большой территориальной распространённостью казачьего войска и значительными изменениями фонетики и грамматики песня о Сагайдачном имеет несколько вариантов.[27][28][29] Однако ряд ученых сомневаются, что в песне, возникшей в конце 17 века, идет речь именно о нём.[30]
В русской транскрипции[27] | На украинском языке[31] |
---|---|
Ой, на гори та женци жнуть, А по-пид горою, |
Ой на горі та женці жнуть, (- Дважды) А попід горою |
Сагайдачный бузина, сагайдачный владимир, сагайдачный андрей андреевич липецк, сагайдачный россошь.
Ленгних, Хлористый винил, Файл:Georgiy Bagaturiya video.ogv.