Ижора | |
Флаг ижоры |
|
Самоназвание |
ижора, карьялайн, инкеройн, ижоралайн, |
---|---|
Современный ареал расселения и численность | |
Всего: 500 — 1 300
Эстония:
Сомнительно: Украина:
|
|
Язык | |
Религия | |
Входит в | |
Родственные народы |
Ижо́ра (ижо́рцы, самоназвание ижора, инкеройн, ижоралайн, карьялайн, ижор. inkeroin, ižora, ižoralain) — финно-угорский народ, в древности — основное (наряду с водью) население Ижорской земли. До середины XX века сохраняли свой язык и некоторые своеобразные черты материальной и духовной культуры (в одежде, пище, жилище и др.). В отличие от лютеран-ингерманландцев, проживавших на тех же землях, исповедовали православие. К настоящему времени почти полностью ассимилированы, количество говорящих на родном языке — несколько сотен человек.
Содержание |
Современные представители ижоры проживают в основном в Ломоносовском и Кингисеппском районах Ленинградской области. Их по переписи населения 2002 в России было зарегистрировано 327 человек, из которых 177 в Ленинградской области.
Интересная ситуация сложилась после распада СССР — Всеукраинская перепись населения 2001 года зафиксировала проживание на Украине 822 ижорца — то есть больше, чем на их исторической родине — из которых только 2 (то есть 0,2 %) назвали ижорский язык родным. Причём 788 (96 %) из них живёт в Крыму[6]. Эти результаты тем более вызывают удивление, что по предыдущей переписи 1989 года на Украине насчитывалось всего 9 ижор[7].
Помимо этого в Эстонии перепись 2000 г. зафиксировала 62 ижорца, из которых назвали родным ижорский язык 19 чел. (31 %), русский — 39 чел. (62 %), эстонский — 3 чел. (5 %). В Таллине из них проживает 10 ижорцев[4].
Также в Эстонии перепись 2000 г. зафиксировала 358 ингров («ingrian, ingerisoomlased»), относящихся к финнам-ингерманландцам[4].
Язык — ижорский прибалтийско-финской подгруппы финно-угорской ветви уральской семьи. Наиболее близок карельскому и финскому языкам.
Ижорский язык произошёл от древнекарельского языка-основы. В начале XX века исследователи отмечали сравнительно плохое знание ижорами русского языка, несмотря на то, что почти всё население издавна было обращено в православие и носило русские фамилии, имена и отчества. Правда, ижоры не сохраняли отцовскую фамилию, а носили фамилию по имени деда.
По Всероссийской переписи населения 2002 года 362 чел. владеют ижорским языком, что больше чем самих ижорцев (327 чел.)[8]. Это связано, видимо, с ассимиляцией ижорцев, что привело к осознанию ими себя, например, русскими, но с сохранением знания ижорского языка, или с увлечением малым языком теми же русскими в научно-просветительских и иных целях.
По переписи 2002 года в Ленинградской области из 177 ижорцев владеют ижорским языком лишь 94 чел. (53 %), русским — 83 чел. (47 %)[9].
Ижорский язык включен в 2009 году ЮНЕСКО в Атлас исчезающих языков мира как «находящийся под значительной угрозой исчезновения». Однако в Интернете существует самоучитель ижорского языка, написанный московским лингвистом-любителем и энтузиастом ижорского языка В. Чернявским.
В настоящий момент в районе компактного проживания последних ижор продолжается строительство портов и промышленных зон в Усть-Луге и Вистино, что грозит окончательно стереть этот малый народ с этнографической карты России.
Для сохранения культурного наследия народа создан краеведческий ижорский музей в деревне Вистино. В нём выставлены предметы ижорского быта: одежда и утварь, часть экспозиции посвящена традиционному и современному рыболовству. В деревне Горки существует фольклорный ансамбль «Шойкулан лаулат», исполняющий песни и частушки на ижорском языке, молодежная фольклорная группа в Вистино исполняет ижорские песни, записываемые у старожилов[10]. В Петербурге ижорские песни исполняет фолкгруппа коренных народов «Корпи». В Центре коренных народов Ленинградской области проводятся курсы по изучению ижорского языка.
Первые датированные упоминания о народе ижора приходятся на середину IX века, так согласно Иоакимовской летописи, когда жена Рюрика Ефанда родила сына Ингоря, тот «даде ей обещанный при море град с Ижорой в вено»[11], одноко происхождение этого источника, в основном, признаётся в науке сомнительным. Поэтому первым несомненным упоминанием об ижоре стоит всё же считать упоминание второй половины XII века в булле папы Александра III к шведскому первому Упсальскому епископу Стефану, написанной между 1164 и 1189 годами, где говорится о язычниках инграх, которые полстолетия спустя уже признавались в Европе сильным и даже опасным народом. Эти опасения были обоснованны: с XIII века ижора выступает вместе с новгородцами и подвластным им племенем емь. Именно с XIII века в русских летописях появляются первые упоминания об ижоре. В этом же веке Ижорская земля под названием Ингардия впервые упоминается в Ливонской хронике Генриха в 1221 году в связи с походом сакаласких эстонцев. В 1228 году русские летописи сообщают об участии ижоры в разгроме вторгшегося в Ладогу отряда финского племени емь («Последь же оставъшеся Ижеряне устретоша их бегающе, и ту их избиша много, а прок их разбежеся, куды кто видя»). На рассвете июльского дня 1240 года старейшина Ижорской земли Пелгусий, находясь в дозоре, обнаружил шведскую флотилию и спешно послал доложить обо всем Александру, будущему Невскому.
Очевидно, что в это время ижоры были ещё весьма близки этнически и культурно с карелами (в то время упоминавшимися в русских летописях как племя корела), проживавшими на Карельском перешейке и в Северном Приладожье, севернее ареала предположительного распространения ижор, и это сходство сохранялось до XVI века.
Довольно точные данные о численности населения Ижорской земли впервые зафиксированы в Писцовой книге Водской пятины 1500 года, однако этническая принадлежность жителей при переписи не показывалась. Традиционно считается, что жителями Корельского и Ореховецкого уездов Водской пятины, в большинстве имевшие русские имена и прозвища русского и карельского звучания, являлись православными ижорами и карелами. Очевидно, граница между этими этническими группами проходила где-то на Карельском перешейке, и, возможно, совпадала с границей Ореховецкого и Корельского уездов[12].
В 1611 году этой территорией завладела Швеция. За 100 лет вхождения данной территории в состав Швеции многие ижорцы покинули свои селения. Лишь в 1721 году Пётр I после победы над Швецией включил этот край в Петербургскую губернию Российского государства. Во время ревизии 1732 года в Ингерманландии насчитали 14,5 тысяч «старожилов ижорян». В середине XIX века ижоры насчитывалось 17 тыс. человек, в 1926 — 16,1 тыс. человек.
В конце XVIII, начале XIX веков русские учёные начинают фиксировать этно-конфессиональный состав населения ижорских земель, тогда уже вошедших в Петербургскую губернию. В частности, к северу и к югу от Петербурга фиксируется наличие православных жителей, этнически близких финнам-лютеранам — основному населению этой территории. Первоначально северных «православных финнов» исследователи считали карелами, а южных — ижорами, но уже Пётр Иванович Кёппен и тех и других отнёс к ижорам. Он же зафиксировал основной ареал их расселения. Северные ижоры к середине XIX века проживали, в основном, на юге Карельского перешейка, вокруг искусственно созданных «сёл» Троицемяки и Матокса, в районе Лахты, а также в Выборгской губернии, в волостях Рауту и Саккола (в северной части, впоследствии выделившейся в волость Метсяпирти). Южные ижоры проживали в основном в Полужье, а также на Сойкинском полуострове[12].
Главным занятием прибрежных жителей стало рыболовство. Писцовые книги начала XVI века отмечают рыболовство, «положенное в оброки», а в списке податей часто значится рыба — «курва» (возможно, так называли корюшку). В XX веке промысел корюшки и салаки оставался главным для ижор.
Население восточных ижорских деревень, лучше знавшее русский язык, уезжало в Санкт-Петербург: мужчины уходили на фабрики и в мастерские, работали извозчиками, девушки шли в няньки.
Среди ижор было немало прекрасных плотников, во многих деревнях ткали полотно, плели из прутьев корзины и другую домашнюю утварь.
Ижоры — представители европеоидной большой расы, её восточно-балтийского типа, который характеризуется слабой монголоидной примесью. «Часть ижоры особенно светлоглаза, есть много светловолосых, часто цвет волос русый, у мужчин сильно развита борода, рост средний — 164—167 сантиметров, но выше, чем у местных русских».
Характер ижоры заметно отличался от соседних народов. Ещё в XVIII веке Ф. Туманский писал: «…примечается у них лукавство в великом почтении; они проворны и гибки»; но вместе с тем у них не отмечено злобы, праздности, напротив, ижоры «наблюдают чистоту».
Первые описания одежды ижоры встречаются в трудах исследователей XVIII века. Одежда девушек не отличалась от одежды замужних женщин, разница была лишь в причёске и форме головного убора. Особого покроя головной платок — саппано — замужние женщины должны были носить всю жизнь, не снимая ни днем, ни ночью. Основным элементом нательной одежды была холщовая рубаха «рятсиня» сложного покроя, скреплявшаяся у ворота фибулой — «большою серебряною овального образа пряжкой… иногда вызолоченною, осыпанною каменьем или жемчугом». Рубахи были необычайно богато украшены сложным тканым орнаментом и вышивкой. Поверх рубахи надевали очень своеобразную одежду: два полотнища (каждое напоминало род передника на одной лямке). Одной из древнейших частей ижорской женской одежды был «спинной пояс». Он представлял собой носимую сзади широкую полосу сукна с подвешенными «змеиными головами» (раковинами каури), украшенную прекрасными узорами из разноцветного бисера, золотым и серебряным позументом и двумя полосами из раковин каури. Такие украшения имели важное магическое значение в обрядах и обычаях.
Выбор невесты осуществлялся лишь по желанию жениха. Ижорская свадьба, как и у многих народов Восточной Европы, была двухходовой; после венчания невеста возвращалась к своему отцу, а жених — в свой дом, где каждый со своими родственниками, дарящими подарки, праздновал свадьбу по отдельности. На следующий день жених с родичами ехал за невестой, а после угощения, пения «отъезжей» песни все ехали в дом жениха. Затем садились за свадебный стол. Невеста за стол не садилась, а стояла и кланялась на обе стороны, приглашая гостей к угощениям. Некоторые исследователи считают, что после свадьбы молодая жена брила волосы на голове и отращивала вновь косы только после рождения первого ребенка. Песни и причитания сопровождали все ижорские обряды, некоторые из которых сохранялись до середины XX века.
Фольклор ижоры известен нам по устному народному творчеству — песням-рунам сказителей-рунопевцев. Удивительно, что этот небольшой по численности народ сохранил в своей памяти общий с карелами и финнами эпос (известный широкому читателю как Калевала), отдельные части которого оказались известны только ижорским рунопевцам. Одна из самых известных ижорских сказительниц — Ларин Параске (Прасковья Никитина), проживавшая на рубеже XIX и XX века на Карельском перешейке, также славился исполнением рун Онтропо Мельников.
Финно-угорские племена и народы | |
---|---|
Волжские | |
Пермские |
Народы: коми-зыряне (в т.ч.: ижемцы, язьвинцы2, верхневычегодцы, нижневычегодцы, вымичи, печорцы, прилузцы, сысольцы, удорцы) • коми-пермяки (в т.ч. зюздинцы, язьвинцы2) • удмурты • бесермяне |
Прибалтийские |
Народы: вепсы • водь • ижора • карелы (в т.ч.: ливвики, людики, тверские карелы, финские карелы) • ливы • сету • финны (в т.ч. ингерманландские финны (в т.ч. савакоты, эвремейсы), квены) • эстонцы (в т.ч.: выру) Племена: чудь • чудь заволочская • сумь • емь • корела • весь • нарова (предположительно) |
Саамы | |
Угры | |
1Этническая принадлежность буртасов является дискуссионной. 2 Коми-язьвинцы — группа, которую иногда выделяют как промежуточную между коми-зырянами и коми-пермяками. |
Это заготовка статьи о народах мира. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив её. |
Ижоры.