Андрей Рублёв | |
Страсти по Андрею | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария |
|
В главных ролях |
Анатолий Солоницын |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
205 мин. |
Бюджет | |
Страна | |
Год | |
IMDb |
ID 0060107 |
Просмотр онлайн
|
|
«Андрей Рублёв» — историческая кинодрама Андрея Тарковского, снятая в 1966 году на киностудии «Мосфильм». Первоначально картине предполагалось дать название «Страсти по Андрею».
Содержание |
Фильм рассказывает о жизни русского иконописца Андрея Рублёва. Повествование, разделённое на 8 новелл-эпизодов с 1400 по 1423 год, рассказывает о жизни Руси XV века, увиденной глазами странствующего монаха Рублёва.
Отдельные новеллы сюжетно мало связаны друг с другом, но рисуют общую картину средневековой Руси, складывающуюся наподобие мозаики. Первая главка кинополотна не связана с сюжетом — это метафора художественного зрения и полёта, по-видимому, обыгрывающая миф об Икаре и пересекающаяся с преданием о полёте на воздушном шаре подьячего Крякутного в XVIII веке.
Завязка сюжета — уход из Андроникова монастыря трёх монахов: Даниила, Кирилла и Андрея Рублёва. Пережидая непогоду, монахи останавливаются под крышей большого сарая или хлева, где даёт представление бродячий артист — скоморох. Не успевает он отдохнуть после пляски, как его по доносу монаха избивают и увозят стражники.
Артель резчиков, которая только что резала по камню палаты великого князя Василия, ослеплена — вероятно, чтобы брату великого князя Юрию Звенигородскому не получить искусной работы тех мастеров, а также для острастки других великокняжеских мастеровых.
Языческий праздник — ночь под Ивана Купала в глухой деревне. Праздник греховной плоти: следуя древним обрядам, обнажённые юноши и девушки перед глазами художника купаются в реке. Одна из купальщиц пыталась соблазнить Андрея, вызвав трепет в душе монаха. Данила (наставник Андрея) понимает, что произошло ночью, после недолгих расспросов отвечает Андрею: «Твой грех. Твоя совесть. Твои молитвы». И тут же они видят охоту стражников князя на язычников.
Новелла «Набег». Княжеские междоусобицы приводят к страшному набегу на Владимир татарской орды Эдигея. Разграбление города и храма татарскими воинами. Фрески и иконы Рублёва изуродованы и гибнут под сапогами захватчиков. Рублёв видит, как один из варваров тащит за волосы юродивую девушку, и спасает её, разбивая голову насильника топором.
Все эти страшные картины воспринимаются как испытание веры Рублёва. Через весь фильм проходит философский спор Рублёва и Феофана Грека. Разочарованный и надломленный Рублёв возвращается в свой монастырь, сомневаясь, нужны ли его иконы людям. Сомнениям и страданиям Рублёва противопоставлено спокойное и умиротворённое религиозное восприятие мира Феофана. Он наставляет Андрея и просит его, несмотря ни на что, продолжать творить. Один из монахов, Кирилл, в начале сюжета, проклиная Феофана, уходит из монастыря. Но он возвращается вместе с Рублёвым и униженно припадает к ногам настоятеля монастыря, умоляя простить его грехи.
Рублёв, искупая страшный грех — убийство человека, берёт на себя обет молчания. Судя по сюжету, он держит обет пятнадцать лет. Этот обет молчания — один из немногих дошедших до нас фактов из жизни Рублёва.
Последняя новелла «Колокол» — апофеоз фильма и средоточие его тем. Это рассказ о юноше, который ради спасения жизни притворился знающим ключ к искусству литья колоколов, а потом обнаружил, что таинство созидания и в самом деле не чуждо ему.
В разрушенном Суздале нужно отлить новый колокол для звонницы храма. Слуги князя пытаются отыскать колокольного мастера, но после набега и эпидемии в живых никого не осталось. Единственный, кого им удалось найти, — это юноша Бориска, сын одного из мастеров-литейщиков, который якобы знает «секрет литья». Князю не остаётся ничего другого, как поручить неопытному парнишке отливку огромного колокола.
Бориска, понимая всю ответственность задачи, возглавляет работу артели в сотни человек. Сложнейший заказ князя выполнен и в установленный срок колокол поднят на временную звонницу для испытаний. Наступает момент истины: язык колокола, раскачавшись, касается стен инструмента и могучий голос плывёт над землёй. Рублёв, наблюдающий это чудо, решает завершить свой обет и говорит Бориске:
Вот пойдем мы с тобой вместе. Ты колокола лить, я иконы писать…
Финальные кадры картины показывают в цвете, очень крупным планом то, что осталось нам от Рублёва и его современников, — иконы, в том числе звенигородского «Спаса» и знаменитую «Троицу». Завершают фильм кадры пасущихся под дождём лошадей — последний аккорд в веренице запоминающихся и не всегда объяснимых образов животных, которыми изобилует фильм.
Заявку на фильм Тарковский подал ещё в 1961 году. Съёмки прошли с сентября 1964 по ноябрь 1965 года[1]. В 1967 году состоялась ограниченная премьера, которая вызвала у кинематографического начальства СССР смешанные чувства. Создатели фильма были обвинены в пропаганде насилия и жестокости. Фильм был перемонтирован и сокращён. Фактически картина попала «на полку»[2]. В ограниченный прокат она вышла только в 1971 году. По-настоящему широкая премьера восстановленного фильма состоялась только в 1987 году.
Значительная часть фильма снята в Псковской области, в Пскове, Изборске, Печорах[4]. Во время съёмок пожара в Успенском соборе во Владимире начался настоящий пожар. Для имитации пожара были подготовлены дымовые шашки, которые следовало положить на металлические подносы с песком. Однако песок на них насыпан не был, и раскалённые дымовые шашки нагрели подносы, от которых загорелись деревянные стропила, и начался настоящий пожар, который вскоре был потушен[1][5]. Тарковский планировал включить в фильм новеллу о Куликовской битве с масштабными батальными сценами, но из-за проблем с бюджетом был вынужден отказаться от этого замысла.
Частушки скомороха в исполнении Ролана Быкова были написаны им самим. Когда актёр готовился к роли, он изучил вопрос, и оказалось, что подлинные частушки того времени сплошь содержат ненормативную лексику. Анатолий Солоницын молчал 4 месяца для того, чтобы во время съемок эпизода снятия обета молчания голос звучал осипшим.[6]
Картина, несмотря на её полузапрещённый статус, стала событием в кинематографическом мире. Впервые в советском кино был представлен эпический взгляд на духовную, религиозную сторону средневековой Руси. Троица главных героев, будто противопоставленная христианской Троице, являет столкновение разных по характеру людей; все события отфильтрованы взглядом главного героя — тёзки режиссёра. Как писала о фильме Майя Туровская, это «огромный кинематографический цикл о жизни и деяниях художника, которые в отличие от социальных утопий способны преобразить мир в гармонию»[1].
Религиозно-философская проблематика фильма насторожила не только советских чиновников от культуры. Например, прозаик-диссидент А. И. Солженицын осудил Тарковского за то, что он упростил и исказил духовную атмосферу рублёвского времени, представив произвольную трактовку средневековой истории, о которой известно достаточно мало. По мнению писателя, натурализм Тарковского переходит в «несердечность», вместо подлинной христианской духовности через фильм «протянута цепь уродливых жестокостей».[7]
Герои фильма изъясняются на современном русском языке, в речи то и дело звучат такие анахроничные для XV века слова, как «артель» и «секрет». Парируя обвинения в искажении исторической реальности, Тарковский обосновывал «отступления от правды археологической и этнографической» стремлением воссоздать картину русского средневековья для современного зрителя таким образом, чтобы оно не превращалось в условную живописную стилизацию с привкусом «памятниковой» музейной экзотики[1].
Кинокритик Дж. Хоберман отмечает высокую плотность звуковой дорожки фильма — где-то на фоне диалогов различимы потрескивание огня, колокольный звон, щебетанье птиц. В камеру с завидной регулярностью попадают живые существа — дикие гуси, кошка, уж, муравьи. По словам кинокритика, созданный на экране мир настолько переполнен жизнью, что она грозит выплеснуться с экрана в зрительный зал[8].
Утверждается, что на съемках было множество случаев жестокого обращения с животными. Так, по некоторым данным, в одной из вырезанных сцен была заживо сожжена корова, в другой — зарезана лошадь[5]. В газете «Вечерняя Москва» от 24 декабря 1966 года была опубликована статья, где обсуждался случай с коровой и критиковалась жестокость кинематографистов, хотя ни имя Тарковского, ни название фильма в ней напрямую не упоминалось[1][9][10]. В ответ Тарковский назвал статью в «Вечерней Москве» «инсинуацией», «чудовищной по своей несправедливой тенденциозности», расценив её публикацию как «травлю»[11], и отметил, что лошадь была взята со скотобойни и все равно вскоре была бы умерщвлена, а корова была накрыта тканью из асбеста и не пострадала[12]. То же самое утверждает и директор картины Тамара Огородникова — по её словам, корова была накрыта асбестом и не горела, «я присутствовала на съемке, и все это было при мне»[1]. Однако Алиса Аксёнова, директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника, на территории которого происходили съемки фильма, отметила, что не надо «лукавить» и заявила, что корова действительно была сожжена заживо[5]. Референт Брежнева Евгений Самотейкин в разговоре со Станиславом Куняевым на вопрос «Была ли сожжена корова?» ответил, что «конечно, была»[13]. По его словам, он сам занимался историей с коровой, «жалобы получал, гасил недовольство, усилия прилагал, чтобы в газеты история не попала». Самотейкин также рассказывал, что у Тарковского были кадры, где лошадей сбрасывали с колокольни и лошади, падая, ломали ноги[13].
Информация о сожжении живой коровы вызвала неоднозначную реакцию в обществе. Так, Кира Муратова заявила, что когда-то ей нравились фильмы Тарковского, но после этого эпизода Тарковский перестал для неё существовать[14][15]. Режиссёр Юрий Мамин назвал сожжение коровы «крайней жестокостью» и сравнил Тарковского с Раскольниковым, который «считал, что некоторым людям позволено перейти закон»[16]. Поэт Станислав Куняев посвятил убийству коровы стихотворение «Владимирское шоссе»[13]. Однако по мнению актёра Николая Бурляева жестокость Тарковского по отношению к животным была оправданной, она «диктовалась художественными задачами», так как «нужно показать жестокость, чтобы подвести зрителя к осознанию ее бессмысленности»[17].
|
|
Лента «Андрей Рублёв» высоко ценится российским кинематографическим сообществом. Когда в 2008 году журнал «Сеанс» предложил кинодеятелям России выбрать десять лучших национальных фильмов, 43 из ста опрошенных экспертов включили в свои списки картину Тарковского.[18]
Фильм о древнерусском художнике получил широкое признание и за рубежом. Из 846 опрошенных в 2012 г. журналом Sight & Sound кинокритиков 41 включили «Рублёва» в лучшую десятку фильмов в истории кино (итоговое 27-е место), из 358 режиссёров 25 упомянули в числе лучших «Рублёва» (13-е место в итоговом списке)[19].
Творчество Андрея Тарковского | |
---|---|
Короткометражные фильмы |
Убийцы (1956) • Сегодня увольнения не будет (1957) • Каток и скрипка (1961) |
Полнометражные фильмы |
Иваново детство (1962) • Андрей Рублёв (1966/1971) • Солярис (1972) • Зеркало (1974) • Сталкер (1980) • Ностальгия (1983) • Жертвоприношение (1985) |
Документальные фильмы |
Время путешествия (1982) |
Нереализованные сценарии |
Концентрат (1958) • Антарктида, далёкая страна (1959) • Светлый ветер (Ариэль) (1972) • Гофманиана (1975) • Сардор (1978) • Берегись! Змеи! (1979) |
Актёрские работы |
Убийцы (1956) • Мне двадцать лет (1965) • Сергей Лазо (1968) |
Театральные постановки |
Гамлет (1977) • Борис Годунов (1983) |
Книги |
Запечатлённое время (1986/2002) • Мартиролог (дневники) (1991/2008) |
Андрей Рублёв (фильм).