Тео́рия «основно́го ми́фа» — теория в области индоевропейской мифологии, суть которой заключается в выделении основного её мифологического сюжета — сюжета борьбы Громовержца со Змеем.
Содержание |
Теория «основного мифа» была создана лингвистами В. Н. Топоровым и Вяч. Вс. Ивановым в 60-е — 70-е годы XX века. В отечественной гуманитарной науке того времени она отличалась новаторским подходом — сведением к нулю использования марксистской методологии и использованием в качестве основного структурного метода французского антрополога Клода Леви-Стросса, а также исследований американского лингвиста Р. О. Якобсона. Большое значение в формировании теории сыграла индоевропеистика. Заметно также влияние старой «мифологической» школы (А. Н. Афанасьев и др.).
Авторами был привлечён огромный источниковый материал — фольклор (сказки, мифы, легенды, пословицы, приметы), эпос, ведийские гимны, летописи, топонимия и т. д.
«Основной миф», предлагаемый авторами, вообще говоря, представляет собой реконструкцию, созданную на основе мифологических реконструкций. Он представляет собой сюжет змееборчества, противопоставление, оппозицию двух антагонистов — антропоморфного божества-Громовержа и его противника — хтонического Змея. С этой оппозицией соотносятся все прочие — светлое-тёмное, верх-низ и т. п.
«Основной миф» был сконструирован на основе сопоставления ведийского мифа о поединке Индры с Вритрой и сюжетов балтийской мифологии о Перкунасе и Вельнясе. Змей-демон Вритра, скрывающий воды, авторами прямо отождествляется с Валой, названием олицетворённой скалы, скрывающей коров. Корень этих теонимов, *uel-, становится для авторов универсальным показателем связи с антагонистом Громовержца, они находят его абсолютно везде — в именах древнерусских языческих Волоса и Велеса, балтийского Вельняса, в топонимах типа Волосово, Велетово, Волынь, Вавель и т. д., в словах Валькирия, Вальхалла, Вёлунд и т. п.
Авторы теории считают, что «основной миф» стал основой для формирования мифологических систем всех индоевропейских народов. В частности, он нашёл своё отражение в восточнославянских сказках о борьбе богатыря со змеем — авторы проводят параллель между Ильёй Муромцем, Ильёй-пророком и Перуном и между Змеем Горынычем и Велесом-Волосом.
Сторонницами «основного мифа» являются последовательницы В. Н. Топорова и Вяч. Вс. Иванова Т. Н. Судник и Т. В. Цивьян. Они продолжили развивать теорию и изложили даже детали и содержание реконструируемого мифа, такие как свадьба Громовержца, измена его жены с его противником и её изгнание к нему, наказание — поражение детей молнией, воскрешение младшего сына, который оказался «настоящим» и получает власть над временами года[1]. Поддерживает теорию и Б. А. Успенский, который развивает её в направлении более позднего времени у славянских народов[2]. В настоящее время теория «основного мифа» всё ещё довольно популярна в научной среде, не говоря уже об околонаучной и обывательской. Ею часто пользуются и неоязычники для своих реконструкций.
Нет никаких оснований для реконструкции «основного мифа» у славян — об отношениях Перуна и Волоса/Велеса ничего не известно из источников. Известно только, что ими клянутся одновременно, а при их оппозиции это выглядело бы как клятва одновременно Богом и дьяволом, как отмечает Л. С. Клейн[3]. Кроме того, ни Велес, ни Волос нигде, прямо или косвенно, не связываются со змеями, как считают авторы теории[4].
Как отмечает М. Фасмер, имена Волоса и Велеса нельзя отождествлять лингвистически, так как в древнерусском языке, как и в русском, не было вариативности -оло-/-еле-. С этим соглашается и Л. С. Клейн. Поводов для отождествления не даёт, кажется, и семантика этих божеств — Волоса, скотьего бога, и Велеса, чей внук — «вещий» Боян из «Слова о полку Игореве».
Общеиндоевропейского имени божества с корнем *uel- не существует, семантика этого корня — «равнина, долина», с переходом к мифологеме «потустороннего, подземного мира мёртвых» (так как у индоевропейцев мир иной отождествлялся с пастбищем).
Л. С. Клейна, помимо этого, интересует вопрос, почему именно миф о змееборчестве был объявлен авторами основным[5].
Академик Б. А. Рыбаков отмечает, что реконструкция Вяч. Вс. Иванова и В. Н. Топорова сделана «недостаточно солидно». Их книга, по его мнению, «не является целостным исследованием», а больше похожа на частично систематизированную подробную картотеку. Авторы, как считает Рыбаков, связывают с именем Волоса-Велеса «материалы, совершенно не относящиеся к делу»[6].
Касаясь более общих методологических вопросов, И. М. Дьяконов пишет:
наше возражение против структуралистского подхода к мифологии заключается в том, что конкретные и в то же время недефинированные, эмоциональные, часто алогичные построения, по-своему кодирующие (и тропически обобщающие) наблюдаемые феномены мира по метонимически-ассоциативным рядам, структурализм дополнительно кодирует в свойственных ему категориях, абстрагирует их и сверх меры геометризует и логизирует[7].
Таким образом, полученная мифологическая модель (каковой и является «основной миф») будет результатом вторичного, научного осмысления и современного обобощения. Структуралисты «не декодируют миф, раскрывая его социально-психологические (и в конечном счете психолого-физиологические) основы, а дополнительно кодируют его в терминах структурного анализа»[7].
Теория общего мифа, теория основного мифа иванов топоров.