Гомосексуальность в первобытном обществе. Настоящая статья рассматривает проявления гомосексуальности в человеческих общностях на стадии первобытно-общинного строя. Цивилизации древнего мира и первые исторические народы по письменным источникам рассматриваются в другой статье.
Данные о гомосексуальности в человеческих общностях на стадии первобытно-общинного строя мы можем получить в основном из этнографических записей об этих общностях, а также из записей путешественников.
В первобытном обществе ещё не существовало монотеистических религиозных систем и жёстких идеологических ограничений, связанных с понятием греха, поэтому гомосексуальность там не являлась чем-то предосудительным. Тем не менее, её проявления строго регламентировались укладом традиционного общества. Гомосексуальные контакты имели место либо в определённое время (в период инициации), либо в определённой социальной группе (тайные мужские союзы). И первое, и второе условие относятся, как правило, к мужскому гомосексуализму.
Американский антрополог Маргарет Мид, касаясь отношения к сексуальности в первобытных обществах, пишет:
До сих пор мы рассматривали вопрос, каким образом половая практика самоанцев уменьшает возможность возникновения у них неврозов. Игнорируя же наши представления об извращённости в этой сфере, употребляя это понятие лишь для обозначения редких случаев психической извращённости, они тем самым отнимают жизнь у целой сферы, рождающей неврозы. Онанизм, гомосексуализм, статистически редкие формы гетеросексуальной активности не запрещаются и не возводятся в норму. Расширение диапазона форм половой активности, связанное с этим, предотвращает возникновение навязчивой идеи вины, которая столь часто лежит в основе наших невротических заболеваний.[1]
Содержание |
В своей работе «Некоторые коллективные проявления непристойности в Африке» Э. Эванс-Причард касается и проявлений гомосексуальности. В частности, она проявляется во время юношеских инициаций у некоторых племён Африки:
…Предписывается непристойность не только в песнях, но и в поведении. Каждый из инициируемых во время второй церемонии обрезания должен держать пенис в поднятом состоянии до тех пор, пока это позволяет эрекция. Затем к члену привязывают большой кусок дерева, и посвящаемый в таком виде ходит кругами под дружные взрывы смеха. Во время этой же церемонии в земле просверливается небольшая ямка, представляющаю вагину, и каждый из посвящаемых по очереди должен совершить эякуляцию в эту ямку. Кроме того, каждый из посвящаемых должен совокупиться с кем-то другим, чтобы продемонстрировать, как он совершает половой акт с женщиной. Песни имеют неописуемо скабрезное содержание. Господствует атмосфера вседозволенности, и посвящаемые, вооружённые палками, наводят страх на всю округу.[2]
В данном случае гомосексуальное поведение несёт две функции. С одной стороны, это функция воспитательная, ведь целью инициации является подготовка юноши к тяготам будущей взрослой жизни. Поэтому вполне оправданной кажется суровость инициации:
С другой стороны, как считает Эванс-Причард, гомосексуализм, и вообще проявления непристойности в целом, несёт важную психологическую функцию. Проявления непристойности необходимы в сложные и ключевые для человека и общества периоды — они необходимы для выхода эмоционального напряжения через сексуальное удовлетворение.
Гомосексуальное поведение может быть необходимым в определённый период жизни (как правило, юношеский) для мужчин в отдельных племенах[3]. Например, в племени киваи на Новой Гвинее старейшины, согласно ритуалу, должны содомизировать юношей, «чтобы сделать их сильными». У новогвинейских же папусов и кераков наблюдается такой же обычай, «ибо растущему мальчику необходимы соки мужества»[4]. У племени маринд-аним во время обряда инициации мальчика лет девяти содомизирует старший брат его матери, а за ним все мужчины, находящиеся в мужском доме. Их семя, введённое в его задний проход, должно сделать его смелым и сильным, а без этих качеств он не сможет стать хорошим охотником. Чем больше семени он получит, тем быстрее вырастет[5].
Некоторые из новогвинейских племён широко практикуют фелляцию. У них распространено убеждение, что для роста и развития мальчиков им необходимо пить семя. Поэтому мальчики до полового созревания сосут члены у тех, кто постарше. В данном случае это не столько эротическое занятие, сколько обряд. В этих племенах убеждены, что чем больше семени получит мальчик, тем более высоким и сильным он вырастет. Юноши от 16 до 25 лет у этого племени ведут, по сути, бисексуальный образ жизни, а затем, став отцами, переходят к исключительно гетеросексуальным отношениям[6]. Подобные обряды отмечены и вообще в Меланезии[7].
Фелляция в период инициации может иметь своей целью не только вышеуказанное. В некоторых племенах мужское семя, которое пьёт инициируемый во время фелляции, должно заменить материнское молоко, тем самым отделив мальчика от его матери и вообще от «женского дома», и сделав его из ребёнка мужчиной. В данном случае прослеживается противопоставление материнского молока (женщин и женского дома, а также детей) и мужского семени (мужчин и мужского дома) как двух сходных субстанций.
Французский этнограф и фольклорист Арнольд ван Геннеп трактует ритуальное гомосексуальное совокупление как «обряд включения» в новую социальную группу или состояние. В качестве примеров он приводит инициации, побратимство, обрядовый травестизм и гомосексуальную ритуальную проституцию, которая рассматривается им как «обряд приобщения» к божеству.[8]
Также предполагается возможность гомосексуального поведения мужчин и в так называемых тайных мужских союзах, где гомосексуальность тесно связана с гомосоциальностью (половой и, как правило, возрастной однородностью и замкнутостью общности)[9].
Одим из первых, кто обратил внимание на проявления гомосексуальности в тайных мужских союзах и вообще в замкнутых мужских общностях, был немецкий исследователь Ганс Блюхер (1888—1955). Он полагал, что тайные мужские союзы (или «тайные мужские общества», как он писал) произошли из семьи путём её отрицания[10]. Появился новый тип общности, который основывался не на старом типе эроса — муже-женском, а на новом — муже-мужеском эросе (mann-mannlicher Eros). Типологически идентичными тайным мужским союзам Блюхер считал замкнутые общности митраистов, тамплиеров, карибских буканьеров, союзы «диких охотников» и т. п. Блюхер, однако, оставляет открытым вопрос о причине изоляции мужских обществ от женщин — являлся ли такой причиной тонкий невротический недуг или же прямая гомосексуальность.[11]
Гомосексуальность в первобытном обществе.