Внутренняя эмиграция — уклонение от участия в политической и общественной жизни государства; духовное отделение от государства; пассивная конфронтация с государственной системой, вызванная внутренним несогласием с господствующей идеологией, при невозможности это несогласие выразить. Является красивой метафорой аномии — своеобразного бегства от действительности, неучастия в делах государства и в жизни общества по тем правилам, которые заданы политическим строем. Альтернативой внутренней эмиграции могут быть диссидентство, дистанционное партнерство (стремление найти способ сосуществования с режимом, при сохранении какой-то степени личной независимости), умеренное сотрудничество (в областях деятельности, наиболее идеологически нейтральных, напр., естественные науки), либо же настоящая эмиграция или, напротив, полное сотрудничество с государством[1].
Например, в письме А.Леонидова, опубликованном в журнале «Огонек» (1999 г., № 2), пишется о том, что внутренняя эмиграция появляется, когда мыслящему человеку надоедает, что государство считает его «быдлом».
Принято считать, что наличие в той или иной стране «внутренней эмиграции» является признаком авторитарного или тоталитарного режима, господствующего в данной стране.
Значение термина «внутренняя эмиграция» неоднократно изменялось в зависимости от контекста исторических событий. Так, Дельфина де Жирарден в 1838 году посвятила очерк «Внутренняя эмиграция» французским аристократам времен июльской монархии, видящим в Российской Империи страну с куда более «правильным» политическим порядком, чем в родной Франции[2].
В зарубежных источниках термин «внутренняя эмиграция» относится в первую очередь к группе немецкой творческой интеллигенции времен третьего рейха; его первое использование датируется 1933 годом, в письме немецкого писателя Франка Тисса директору департамента министерства пропаганды Германии.[3]. В записках немецкого скульптора Эрнста Барлаха, датированных 1935 годом, этой метафорой описывается состояние, когда «преследования нацистов вынудили его стать эмигрантом в собственной стране»; в романе «Вулкан» (1939) Клауса Манна, «внутренними эмигрантами» называются все немецкие писатели, оставшиеся в Германии, но не принимающие нацистскую идеологию. Позже понятие «внутренней эмиграции» в немецкой критике было расширено с людей искусства на интеллигенцию и в целом население Германии, которое, хоть и не участвовало в антифашистском сопротивлении, не приняло нацистскую идеологию[4].
В России в сходном значении Герцен рассматривал идею «внутреннего отъезда»: «Мысль сосредоточиться в себе, оторвать пуповину, связующую нас с родиной, с современностью … является у людей после всякой неудачи, после каждой утраченной веры» («С того берега», 1851)[3] В современной форме термин «внутренние эмигранты» применялся Троцким в книге «Литература и революция» (1923) для описания писателей, оставшихся в России, но разделяющих круг интересов с писателями-эмигрантами. В последующие несколько десятилетий термин «внутренние эмигранты» в СССР относился скорее к культурному полю, чем к политическому. Во «внутренней эмиграции» обвиняли Анну Ахматову[5] и Мандельштама , а изданный в Нью-Йорке в 1956-м году «Словарь русской литературы» имел раздел «Внутренняя эмиграция», включающий Есенина и Пастернака[6].
В советское время граждане, не разделявшие политического курса и идеологии СССР, выехать на постоянное место жительства в другие страны не могли. Разве что после тюремной или психиатрической отсидки, большого громкого скандала, который не удалось спрятать под ковром государственной машины. Диссиденты, вынужденные оставаться в родной стране и лишенные каких бы то ни было возможностей легально бороться за свои права и убеждения, уходили в так называемую внутреннюю эмиграцию.
В 70-е годы многие дворники и кочегары в столицах имели высшее образование, а некоторые — даже научные степени. В котельных и дворницких не проводились ленинские зачеты, общественно-политические аттестации и экзамены по марксизму-ленинизму. За эту относительную свободу граждане платили отказом от собственных карьерных амбиций и простого благосостояния. Таким образом несогласные старались свести к минимуму собственные контакты с государством, которое не только пренебрегало их интересами и убеждениями, но и репрессировало за них.
Внутренняя эмиграция 4 волны, внутренняя эмиграция в литературе, внутренняя эмиграция деятелей культуры.
Нещердо, Поболовский сельский совет, Шаблон:Лауреат госпремии Казахстана.