| Бедная Лиза | |
О. А. Кипренский, «Бедная Лиза», 1827 |
|
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Год написания: |
1792 |
| Публикация: |
1792, «Московский журнал» |
| Отдельное издание: |
1796 |
| Текст произведения в Викитеке | |
«Бедная Лиза» — сентиментальная повесть Николая Михайловича Карамзина, написанная в 1792 году.
Содержание |
Повесть написана и опубликована в 1792 году в «Московском журнале», редактором которого был сам Н. М. Карамзин. В 1796 году «Бедная Лиза» вышла отдельной книгой.
После смерти отца, «зажиточного поселянина», юная Лиза вынуждена трудиться не покладая рук, чтобы прокормить себя и мать. Весной она продаёт ландыши в Москве и там знакомится с молодым дворянином Эрастом, который влюбляется в неё и готов даже ради своей любви оставить свет. Влюблённые проводят вместе все вечера, разделяют постель. Однако, с потерей невинности Лиза потеряла для Эраста и свою притягательность. Однажды он сообщает, что должен вместе с полком выступить в поход и им придётся расстаться. Спустя несколько дней Эраст уезжает.
Проходит несколько месяцев. Лиза, оказавшись в Москве, случайно видит Эраста в великолепной карете и узнаёт, что он помолвлен (он проиграл в карты своё имение и теперь вынужден жениться на богатой вдове). В отчаянии Лиза бросается в пруд.
Сюжет повести заимствован Карамзиным из европейской любовной литературы, однако перенесён на «русскую» почву. Автор намекает, что лично знаком с Эрастом («Я познакомился с ним за год до его смерти. Он сам рассказал мне сию историю и привел меня к Лизиной могиле»[1]) и подчёркивает, что действие происходит именно в Москве и её окрестностях, описывает, например, Симонов и Данилов монастыри, Воробьёвы горы, создавая иллюзию достоверности. Для русской литературы того времени это было новаторством: обычно действие произведений разворачивалось «в одном городе». Первые читатели повести восприняли историю Лизы как реальную трагедию современницы — не случайно пруд под стенами Симонова монастыря получил название Лизина пруда, а судьба героини Карамзина — массу подражаний. Росшие вокруг пруда дубы были испещрены надписями — трогательными («В струях сих бедная скончала Лиза дни; Коль ты чувствителен, прохожий, воздохни!») и едкими («Здесь бросилася в пруд Эрастова невеста. Топитесь, девушки: в пруду довольно места!»)[2].
Однако, несмотря на кажущееся правдоподобие, мир, изображённый в повести, идилличен: крестьянка Лиза и её мать обладают утончённостью чувств и восприятия, их речь грамотна, литературна и ничем не отличается от речи дворянина Эраста. Жизнь бедных поселян напоминает пастораль:
Между тем молодой пастух по берегу реки гнал стадо, играя на свирели. Лиза устремила на него взор свой и думала: «Если бы тот, кто занимает теперь мысли мои, рождён был простым крестьянином, пастухом, — и если бы он теперь мимо меня гнал стадо своё: ах! я поклонилась бы ему с улыбкою и сказала бы приветливо: „Здравствуй, любезный пастушок! Куда гонишь ты стадо своё? И здесь растет зелёная трава для овец твоих, и здесь алеют цветы, из которых можно сплести венок для шляпы твоей“. Он взглянул бы на меня с видом ласковым — взял бы, может быть, руку мою… Мечта!» Пастух, играя на свирели, прошел мимо и с пёстрым стадом своим скрылся за ближним холмом.
Повесть стала образцом русской сентиментальной литературы. В противовес классицизму с его культом разума Карамзин утверждал культ чувств, чувствительности, сострадания: «Ах! Я люблю те предметы, которые трогают моё сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби!»[1]. Герои важны прежде всего способностью любить, отдаваться чувствам. Сословного конфликта в повести нет: Карамзин в равной степени сочувствует и Эрасту, и Лизе. Кроме того, в отличие от произведений классицизма, «Бедная Лиза» лишена морали, дидактизма, назидательности: автор не поучает, а пытается вызвать у читателя сопереживание героям.
Повесть отличает и «гладкий» язык: Карамзин отказался от старославянизмов, высокопарности, что сделало произведение лёгким для чтения.
«Бедная Лиза» потому и была принята русской публикой с таким восторгом, что в этом произведении Карамзин первый у нас высказал то «новое слово», которое немцам сказал Гёте в своем «Вертере». Таким «новым словом» было в повести самоубийство героини. Русская публика, привыкшая в старых романах к утешительным развязкам в виде свадеб, поверившая, что добродетель всегда награждается, а порок наказывается, впервые в этой повести встретилась с горькой правдой жизни[3].
Бедная Лиза (повесть).
